Как понравиться маньяку - Климова Юлия

    Нет, это не сон. Ника открыла второй глаз.

    – У тебя температура? – осведомилась она, надеясь, что этому ритмичному безумию есть какое-то нормальное, человеческое объяснение. Мало того, что ее подруга добровольно, без пыток и угроз, поднялась со звонком будильника, так она еще и зарядку удумала делать! Разве такое может быть?

    – Нет! Наоборот! Раз, два, три! Прилив сил! Раз, два, три!

    – Объясни, что происходит?

    Ника села на диван и опасливо поежилась.

    – Мы с тобой говорим твердое «нет» всем криминальным элементам, портящим жизнь добропорядочным гражданам! Раз, два, три! Мы с тобой выходим на тропу войны! Левой, правой! Левой, правой! А для того чтобы бороться с преступниками, нам нужны силы! Теперь делаем зарядку каждое утро и питаемся четыре раза в день!

    – С последним пунктом я согласна, – зевнула Ника, понимая, что ничего страшного не случилось: у Леськи очередной заскок, не более того, – а остальное уж как-нибудь без меня.

    – Ты помнишь, что мы сегодня идем навещать моего бывшего свекра?

    – Помню, осталось только узнать, где этот несчастный человек живет.

    – Почему же несчастный, мне кажется, в тот день, когда он развелся с Татьяной Аркадьевной, он стал самым счастливым человеком на земле, причем на всю оставшуюся жизнь!

    Леська легла на пол и попробовала покачать пресс, но приподняться больше двух раз не смогла.

    – Н-да, – протянула Ника, после того как раздался глухой звук – Леська ударилась затылком об пол.

    – Ничего, на сегодня достаточно. Завтра продолжу и очень надеюсь, что ты присоединишься ко мне.

    – Не надо на это надеяться, – буркнула Ника и поплелась в ванную. – Так где ты возьмешь его адрес?

    – Позвоню Николаю.

    – Это может вызвать подозрения или ненужные нам вопросы.

    – Надо подумать. Давай позвоним в справочную.

    – Ты можешь себе представить, сколько в Москве Митрохиных? – Ника выдавила зубную пасту на щетку и добавила: – Хотя если взять только район Кузьминок, и к тому же нам известно его имя и отчество… Шанс есть.

    – Значит, ты согласна? Ура!

    – Можно подумать, у меня есть выбор, – заворчала Ника и принялась за чистку зубов.

    Справочная оказала необходимую помощь. Митрохиных Дмитриев Васильевичей в обозначенном районе оказалось не так уж и много. Всего двое: мальчик двенадцати лет и, без сомнения, тот самый, которого они искали, – отец Николая. Усмирить Олесю было уже невозможно. Она порхала по квартире, распевая песни и выкрикивая призывы, которые, по ее мнению, должны были сплотить всех, кто ее услышит, и настроить их на решительные действия против преступников, террористов, мафии и враждебно настроенных инопланетных цивилизаций. Ника все это слушала и как-то не сплачивалась: единственным ее желанием было заткнуть уши и выбежать на улицу.

    – Хватит уже, – взмолилась она, потирая виски.

    – Миру – мир, войны не нужно, победим всех быстро, дружно!

    Речевки становились длиннее, а звон в ушах громче.

    – Долой мафиозные структуры, виват работникам прокуратуры!

    Ника издала стон.

    – Пускай на планете будет светло, посадим сады убийцам назло!

    – Хватит! Если ты сейчас не успокоишься, то к Митрохину пойдешь одна!

    В комнате сразу стало тихо.

    – Не волнуйся, не волнуйся, – заискивающе улыбаясь, охрипшим голосом сказала Леська, – больше не буду. Сейчас соберемся и отправимся в Кузьминки.

    Погода зарождала в душе оптимизм. Тепло, легкий ветерок, разносящий запах цветов, и яркие лучи солнца, согревающие асфальт. Основной поток спешащих на работу людей уже схлынул, и на улице никакой суеты не наблюдалось. Девушки сели в «Форд» и направились на встречу с отцом Николая. Леська не знала, о чем будет спрашивать и как себя поведет. Разговор должен быть непринужденным, не вызывающим никакого подозрения. Может быть, Дмитрий Васильевич и сам расскажет что-нибудь интересное, а может быть, ей удастся вставить какой-нибудь интересный вопрос. Пока же в голове было пусто, и особая ставка делалась только на случайность или везение.

    Нужный дом оказался серой пятиэтажкой, с маленькими балконами и обветшалыми подъездами. Во дворе прогуливались мамочки с колясками, а на скамейках уже начали свою вахту старушки.

    Рядом с коричневой дверью, украшенной кусками ваты, торчащими из-под дерматиновой обивки, были прилеплены два звонка.

    – Куда жать-то? – спросила Ника, переводя взгляд на подругу.

    – Откуда я знаю? – пожала та плечами. – Квартира коммунальная, наверное, сделали два звонка, чтобы не путаться.

    – Жми на синий.

    – Почему на синий?

    – Мы что, спорить об этом будем? Тогда жми на красный.

    – Сама жми.

    – Это твой свекор, а не мой.

    – Он уже тоже не мой свекор!

    – Тогда пошли отсюда.

    Леська поджала губы, надулась и нажала на синий. Раздались шаркающие шаги, дверь немного приоткрылась, показалась мощная цепочка, а затем раздался женский старческий голос:

    – Кто такие?

    – Мы к Митрохину Дмитрию Васильевичу, дальние родственницы.

    – Нет его и не будет, он уже давным-давно здесь не живет.

    – А где же он? – растерянно спросила Леська.

    – Не знаю, укатил, и ни привета, ни ответа.

    – А может быть, мы зайдем? – осторожно спросила Ника.

    – Пошли вон! – задребезжал старческий голос, и дверь захлопнулась.

    Девушки переглянулись и позвонили опять, причем в оба звонка одновременно, но дверь им больше не открыли. Старуха, видно, затаилась и разглядывала незваных гостей в глазок – изредка были слышны ее кашель и шарканье ног.

    – Она не откроет, – тихо сказала Ника, – пойдем.

    – Пойдем, – кивнула Леська. – Вот ведь грымза! И что теперь делать?

    – Давай вернемся домой и еще немного поспим.

    – Как ты можешь мне предлагать такое, когда еще час назад я просила все прогрессивное человечество объединиться в борьбе против криминальных элементов?!

    – Извини, я как-то не подумала. Сморозила глупость, – проворчала Ника, понимая, что выспаться ей никто не даст: с минуты на минуту в Леськиной голове родится очередная гениальная идея, и придется им рвануть еще куда-нибудь.

    «Форд» зафырчал. Они проехали сто метров, и Леська притормозила. Ника тяжело вздохнула – вот сейчас, сейчас она потребует чего-нибудь невозможного, в лучшем случае, потащит подругу на другой конец Москвы за новыми подвигами.

    – Кажется, я знаю, чем мы займемся.

    – Подожди, не говори, дай я сначала куплю себе воды, а то, чувствую, мне будет плохо.

    – Не занудствуй. Мы сейчас отправимся на квартиру Инессы Павловны и Вени и устроим там обыск. – Леська посмотрела на подругу в надежде, что та оценит ее сногсшибательную идею.

    – Всего-то? А может, сразу поедем в Третьяковскую галерею и посмотрим, что там плохо лежит? Или метнемся в Кремль, может, там сейчас никого нет, и мы наткнемся на что-нибудь интересное? Ты хоть иногда думаешь, что говоришь?

    Заглянув в Леськины глаза, переливающиеся неуемным энтузиазмом, Ника поняла, что сейчас услышит – «Если ты не поедешь со мной, то я поеду одна!»

    – Хорошо, – ответила она, – но сидеть в тюрьме в одной камере с тобой я отказываюсь. Хоть там отдохну!

    Леська хихикнула и нажала на педаль газа. К ее тянувшемуся с утра нервно-возбужденному настроению прибавилось еще и ликование. Все получится, все обязательно получится, они быстрее Кочкина найдут злоумышленника и принесут его на блюдечке с голубой каемочкой прямо в прокуратуру! Максим Григорьевич оценит это должным образом – поворчит, конечно, не без этого, все же он волнуется, но в душе отметит Леськину сообразительность и потом будет долго ее хвалить.

    – А почему мы едем с обыском к твоему второму мужу, а не к первому? – ехидно спросила Ника. – Нелогично как-то, надо бы по порядку.

    – Во-первых, у меня есть ключи от квартиры Лапушкиных. Я их сто лет назад потеряла, а потом сделала дубликаты, которые и вернула после развода. Недавно выбрасывала старую сумку и после тщательной ревизии за подкладкой обнаружила первые экземплярчики, так и валялись они без дела до сегодняшнего дня. А во-вторых… – Леська сделала многозначительную паузу. – А во-вторых, когда мы с Кочкиным их навещали, Инесса Павловна повела себя странно…

    – Вылила тебе на голову ведро холодной воды или, помня твои выкрутасы, разделась и станцевала стриптиз?

    – Нет, не перебивай, я же тебе о важных вещах толкую!

    – Прости, не удержалась, – Ника тяжело вздохнула. Сейчас она была в таком мрачном расположении духа, что и сама бы не отказалась от ведра ледяной воды. Предстояло залезть в чужую квартиру, да еще к кому! Инесса Павловна за свое имущество держится не только руками, но и зубами – пять замков на двери о многом говорят. Конечно, Леська в случае опасности сделает невинное выражение лица и скажет, что пришла просто навестить горячо любимых бывших родственников, и наверняка еще наплетет какой-нибудь ерунды, но к чему ворошить пчелиный улей? И почему Леська такая неугомонная? – Так что же странного было в ее поведении?