Страстная ночь в зоопарке - Донцова Дарья

– Вальтер! – подпрыгнула я. – Вальтер!

– Я перед тобой, – удивился полицейский.

Меня охватило раздражение:

– Я тебя не зову! Просто вспомнила, как после моего рассказа про смерть Роберта Юра сказал: «Вальтер разберется». Но откуда Шумаков узнал твое имя? Я его в разговоре не упоминала! Ох, мне надо тренировать внимание! Ну, Юра, погоди! Вот вернусь домой!

– Шумаков не хотел тебя обманывать, – ринулся на защиту коллеги Вальтер, – я пообещал ему, что с тобой ничего плохого не случится. Только и всего!

– Вальтер! – закричала я.

Полицейский от неожиданности подскочил.

– Ну что еще?

Я чуть не задохнулась от негодования:

– Ты просил меня поработать в «Шпикачке». Устроил целое представление с поиском «жучков». Но ведь в ресторане их никогда не было? Твой сотрудник подыграл тебе? Я поцарапалась о плохо обработанную нижнюю поверхность столешницы, а ты использовал момент и вызвал эксперта? Но план был составлен заранее! Останься моя коленка в целости, твой парень все равно бы пришел в вип-комнату. Ты побеседовал с Шумаковым и понял, что писательница, втянутая экономкой в ее аферу, захочет помочь бедной Раечке, начнет искать Анатолия, разовьет бешеную активность! И я, кстати, так себя и повела. И что делаешь ты? Переключаешь меня на другое дело, уверяешь, что в ресторане стояла прослушка, намекаешь на наличие у Роберта любовницы, льстишь мне: «Знаю, у тебя удивительно зоркий глаз!» Нет бы мне спросить: «Вальтер, откуда тебе известно про «мой зоркий глаз» и способность разматывать запутанные дела?» Ты не хотел, чтобы я рылась в тайнах Раисы. И нашел мне другое занятие!

– Верно, – со вздохом ответил Вальтер, – и сейчас очень прошу, не поднимай шума. Да, Раиса поступила некрасиво, она мошенничала, но никому ничего плохого не сделала. Она для меня как мать! А в этих фондах полно воров, думаешь, все спонсорские деньги доходят до ученых? Добрая половина их оседает в карманах чиновников, огромные средства тратятся на зарплату тем, кто обязан помогать малоимущим людям науки!

Я перевела дух:

– Анатолия никто не убивал.

– Нет, – заплакала Рая, – прости меня! За все! Я использовала тебя! Мне очень стыдно! Отдай Вальтеру предсмертную записку! И где одежда Толи?

Я уставилась на полицейского:

– В домике не было писем!

– Не может быть! – закричала экономка. – Я прикрепила листок на самом видном месте, на холодильнике, на него натыкаешься взглядом, едва открыв входную дверь. Дурацкий дом, без прихожей и холла, с улицы попадаешь сразу в кухню.

– Ничего не было, – повторила я, – на берегу валялась лишь одна голубая перчатка. Это все!

Раиса сжала кулаки:

– Поклянись!

Я подняла правую руку:

– Ей-богу!

Экономка схватилась за виски.

– Пусть на одежду позарился бездомный, я допускаю такую возможность. Но письмо! Оно было!

– Берег Мильфлуса не то место, где кучкуются маргиналы, – возразил Вальтер, – даже в теплое время года они туда не ходят. Нищие собираются у моста Вильд, там много дешевых закусочных, рынок, есть где поживиться. Просить милостыню в Бургштайне запрещено, поэтому бомжи играют на губных гармошках, барабанах, показывают примитивные фокусы. Они обязаны иметь место жительства, иначе загремят в каталажку. Я строго слежу за теми, кто без дела шляется по улицам, поэтому большинство бездельников, решивших, что лучше клянчить у людей медяки, чем работать, обитают в домах девятого района. Там в одной комнате по семь-восемь человек живут. На Мильфлус они не ходят, это респектабельный район. Тем более что берег в паре шагов от особняка Волковых. Нет, туда дураков соваться нет. Понимают, что их сразу арестуют. Вопрос: кто и зачем унес письмо?

Я повернулась к Раисе:

– Ключ от дома хранится под крыльцом. Кому об этом известно?

Экономка начала загибать пальцы:

– Мне. Ольге Сергеевне. Роберту. Борису.

– Может, кто-то из хозяев заглянул в домик? – предположила я.

Рая взяла бутылку с водой и сделала пару жадных глотков прямо из горлышка.

– Нет, они туда никогда не ходят.

– Но домик внутри выглядел ухоженным, – пробормотала я, – там не было пыли, грязи на полу. Вы убираете прежнее жилье?

– Нет, – совсем растерялась Раиса, – и горничную не посылаю в коттедж.

– Странно, что ты не обратила внимания на чистоту, – удивилась я.

– Я не бродила по комнатам, – пояснила Рая, – да и электричество там отключено. Луна ярко светила, вот я без проблем и дошла до холодильника.

– Свет был, – сказала я.

– Нет, нет, он давно отсутствует, – упорно повторила экономка.

Я взглянула на Вальтера.

– Можешь позвонить Шумакову, пусть он подтвердит: когда мы вошли в кухню и щелкнули выключателем, под потолком вспыхнула лампа. А еще мы обнаружили мощный фонарь, взяли его с собой, когда отправились на реку.

– Света нет! – твердила Раиса. – Домом не пользуются!

– Давай прекратим пустой спор, – поморщился Вальтер, – есть электричество или нет, не имеет значения.

– Ты не прав, – сказала я, – в комнатах было чисто, люстра горела. Но Рая уверена, что здание законсервировано.

– Да! – подтвердила экономка. – Я не заходила туда очень давно, хозяева тоже не заглядывают. Никогда!

– Значит, в домике тайком поселился кто-то чужой, – сделала я сам собой напрашивающийся вывод, – этот человек включил электричество и выбросил записку.

– Зачем? – с отчаянием спросила Рая.

Вальтер встал и забегал по кухне.

– Не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его тайном убежище. Подумал, что, если заявит в полицию о находке, придется объяснять, как он очутился в чужом доме, поэтому предпочел избавиться от письма и шмоток.

– Стоп! – закричала я. – Стоп!

Вальтер замер, экономка заморгала, а я спросила:

– Рая! Кто оплачивает счета?

Вопрос удивил экономку Волковых:

– Счета? Ты о чем?

– За коммунальные услуги платят, так? – продолжала я.

– Конечно, – осторожно сказала Рая.

– Ну и кто этим занимается? – не умолкала я.

Экономка тряхнула головой.

– Ольга Сергеевна экономная хозяйка, она знает, какие суммы на хозяйство нужны каждый месяц. Первого числа Волкова берет в банке наличные и отдает мне. А я раскладываю купюры по коробкам. Оплата охраны, водопроводчика, садовника, горничной – все получают деньги. Еще в доме есть аквариумы, поэтому приезжает Егор, он чистит стеклянные ящики. На продукты тоже предусмотрена фиксированная сумма, но если праздники, она увеличивается.

– Рая, – остановила я экономку, – вода, канализация и прочее, я веду речь о коммунальных услугах.

– Я отвожу необходимую сумму в банк, – ответила Раиса.

– А свет? – наседала я.

– Тоже, – шепнула экономка.

– И ты не поняла, что счет стал больше? – удивилась я.

– За старый дом квитанций не приходило, – промямлила Рая.

– Что тебя связывает с Рикой? – спросила я. – Почему ты утешала девушку на пороге ее доме?

– Она наделала глупостей, – сердито буркнула Раиса, – дурочка! Хотела продемонстрировать самостоятельность. Ох!

Я повернулась к Вальтеру:

– Ты, наверное, тоже используешь этот простой прием на допросах? Сначала мирно беседуешь на одну тему, потом бабах! – и задаешь вопрос из другой оперы, а человек машинально отвечает. И, как правило, правду.

– Старая уловка, – согласился шеф, – но при чем тут Рика? Какое отношение дизайнерша нелепых сумок имеет к нашему делу?

Я откашлялась:

– Помнишь, в «Шпикачке» ты говорил мне, что у Роберта, вероятно, есть любовница? Теперь я знаю, что ты хотел отвлечь меня от поисков Анатолия, но я пошла по следу и разузнала тайну Волкова.

Мой рассказ о болезни издателя и коридоре в «Шпикачке», которым пользовалась Рика, занял минут пятнадцать. В конце концов я сделала вывод:

– Я подумала сейчас: кто мог пользоваться старым домом? Маловероятно, что там поселился бомж. Вальтер правильно заметил: человек без определенного места жительства не сунется в дорогой район, где много охраны, и навряд ли обнаглеет до такой степени, что захватит чужую собственность. Скорее всего домик расконсервировал кто-то из хозяев, он же оплачивал электричество, забирал в определенный день квитанцию из почтового ящика. И Раиса сейчас это тоже поняла. Если вовремя не внести платеж, свет выключат, да еще подадут на должника в суд. Рая не оплачивала счета за киловатты, нагоревшие в старом домике, но и электрокомпания не возмущалась. Значит, она вовремя получала платеж. Банк принимает в качестве документа для расчета лишь специальный квиток, который приносит почта. И кто мог его из ящика взять? Борис или Волкова, больше некому! Думаю, у Роберта с Рикой был роман, парочка уютно устроилась в укромном месте. В гостиницу они пойти не могли, дом Рики просматривается соседями, вот ловелас и сообразил, что неподалеку от его особняка есть домик, в которую никто не сунется. Идеальное убежище для любовников. В день своей смерти Роберт шел к Рике. Наверное, он очень ее любил, раз, несмотря на боль, упорно стремился к ней. Миллион долларов предназначался Рике. Все называют ее Ирина или Рика, но я готова спорить, что в паспорте она «Арина Владимировна Федосеева».