Камасутра для Микки-Мауса - Донцова Дарья

– А чего же не разобъяснить? – охотно зачастила Таня. – Никакой тайны тут нет. Руслан, сын Елены Тимофеевны. Она его незнамо от кого родила. Уж намучилась с парнем! Я-то тут всю жизнь двор мету, жильцов наперечет знаю, кто, с кем, когда и как! Руслан Елене Тимофеевне тяжело достался, хулиганистый очень был, учиться совсем не хотел. Она из-за парня каждый день в школу бегала, вот позору наелась! Сама-то женщина положительная, богатая, портнихой работала, только не в ателье. Клиентура у Елены Тимофеевны своя была, платили, видать, отлично, она по всему Союзу ездила. В квартире всего полно. У нас мусоропроводы в кухне засоряются иногда, вот жильцы и зовут прочистить. У Карповой прямо красота была: мебель полированная, ковры, хрусталь, любо-дорого посмотреть. И сама милая, чаем угощала, а если во дворе встретит, всегда остановится, про здоровье спросит. Вот только Русик у нее не пришей кобыле хвост получился.

Как ни старалась Елена Тимофеевна, но после окончания школы сын не поступил в институт, а загремел в армию. Тане было жаль Карпову, было видно, что та ужасно переживает. Один раз Таня не выдержала и окликнула Елену Тимофеевну.

– Не расстраивайтесь, вернется Русик, пойдет учиться.

Та неожиданно расплакалась.

– Спасибо, Танюша, на добром слове, только загнали моего мальчика на край света, в Хабаровский край, на китайскую границу. Никаких городов рядом нет, одни деревни, а в них сплошь китайцы живут. Письмо два месяца идет.

– Ну-ну, – попыталась успокоить Карпову Таня, – может, и хорошо, что в захолустье, соблазнов меньше. А то еще вдалеке от пригляда запьет или загуляет, а в деревне не забалуешь. Небось китайцы самогонку не варят. Вернется, другим станет, повзрослеет, дурь пройдет.

Как ни странно, но Таня неожиданно оказалась права. Руслан, вернувшись домой, и впрямь переменился, пошел учиться на массажиста, больше не гулял в веселых компаниях, стал молчаливым, даже угрюмым.

– Ну вот, видите, – сказала дворничиха Карповой, – ваш-то какой вырос! Скоро женится, детки народятся.

Елена Тимофеевна покачала головой.

– Все-то у нас не слава богу!

– Сейчас чего? – искренно изумилась Таня. – Не пьет, не курит, с девками не шляется…

И тут Елена Тимофеевна принялась жаловаться. Руслан, или, как его все звали, Русик, во время службы в армии свел знакомство с китайцем, который занимался целительством. Два года Сяо Цзы обучал Руслана всяким премудростям, парень оказался послушным учеником.

– Русик его называет Учителем и слушается во всем, – вздыхала Карпова, – раз в три месяца навещать летает, деньги огромные на дорогу тратит. Этот Сяо Цзы ему всех заменил и ведь что внушает Руслану! Друзей иметь плохо, жена – зло, дети не нужны. Если хочешь овладеть тайнами целительства, живи один. Русик совсем другим стал: мясо не ест, алкоголь не пьет, молится каким-то не нашим богам и ходит босиком. Ну что за напасть! Лучше бы хулиганил, понятней как-то!

Во дворе тоже начались пересуды, да и каким образом их можно было избежать, когда Руслан в тридцатиградусный мороз совершенно спокойно выходил из подъезда в одной футболке и вьетнамках на босу ногу? Естественно, его посчитали сумасшедшим. Но потом произошел случай, мигом изменивший общественное мнение в пользу Русика.

Как-то раз, летом, пятилетний Ванечка из семьдесят девятой квартиры, играя в салки, споткнулся и налетел животом на железный прут, торчащий из земли. Пока отец бегал за «Скорой», а рыдающая мать заламывала руки, глядя на бьющую из ребенка фонтаном кровь, Русик, до этого сидевший на лавочке, не торопясь подошел к мальчику и странным движением ткнул в шею несчастного малыша пальцы. Мать Вани хотела ударить соседа, но ее остановило совершенно безумное лицо парня: бледное, с широко распахнутыми глазами и быстро-быстро шевелящимися губами. А потом произошло настоящее чудо. Кровь, до этого толчками бьющая из раны, остановилась, а Ваня попытался встать со словами:

– Больше не болит.

Тут подъехала «Скорая», естественно, ребенка мигом решили отправить в больницу. Доктор недоуменно покачал головой.

– Одного не пойму, отчего кровь не течет.

– Я держу точку второй жизни, – ответил Русик.

Врач хмыкнул, и тут парень отдернул руку от шеи Ванечки, несчастный мальчик закричал, вверх взметнулась темная струя. Руслан мигом вернул пальцы назад и спокойно сказал:

– Если вас чему-то не учили в мединституте, это не значит, что подобного явления нет. Китайцы несколько тысячелетий владеют знанием точек. Мне надо поехать с вами, если не разрешите, мальчик умрет.

– Конечно-конечно, – забормотал врач. Русик пошел рядом с носилками.

– Послушай, – не выдержал доктор, – как ты это делаешь? Научи, может, пригодится.

Руслан ответил:

– Показать нетрудно, да у вас ничего не получится, учиться надо.

– И долго?

– Всю жизнь, даже Сяо Цзы не считает себя просвещенным.

– Ты можешь так запросто убрать и боль? – не успокаивался ошарашенный врач.

– Это самое легкое, – усмехнулся Русик, – с болью справляются после года занятий, другой вопрос, следует ли от нее избавлять пациента.

– Почему? – окончательно потерялся доктор.

Русик объяснил:

– Болезнь никогда не посылается человеку зря, она дает понять, что жизненный путь выбран неправильно. Если у тебя болит желудок – ты жаден, страдаешь печенью – был зол к окружающим, мучаешься от мигрени – много врешь. Повышенное давление говорит о суетности, запор – об излишней нервности, ожирение – о скупости. Отсюда вывод: хочешь выздороветь – изменись внутренне, стань другим, и болячки уйдут, подумай о себе, туда ли идешь, пойми, что был не прав. Только так, вывернувшись наизнанку, – можно выздороветь. Лечи душу – и обретешь здоровое тело. Это аксиома. А боль дана нам в качестве сигнала, зачем ее убирать? Только в экстренных случаях. Таблетки лишь оглушают человека, проблемы они не решают. Исцеление внутри нас самих. Каждый сам себе лучший лекарь.

Эту речь слышало почти все население дома, собравшееся на крики матери Вани.

Мальчика успешно прооперировали, и через несколько месяцев он, забыв о произошедшем, вновь носился по двору. Мать парнишки прибежала к Руслану с подарком. Купила дорогущую бутылку коньяка и набор фужеров, но Русик просто выставил ее за дверь со словами:

– Не могу принять дары, Учитель не велит, потеряю мастерство, сребролюбие – грех.

А потом Анну Филимоновну, из пятнадцатой квартиры, скрутил приступ холецистита. Под утро, согнувшись дугой, пожилая женщина позвонила Руслану и взмолилась:

– Говорят, ты умеешь боль убирать, сделай божескую милость, а то умру.

Русик легко справился с проблемой, не взял у бабки ни копейки и предупредил:

– Вы с невесткой ругаетесь, со свету сживаете, отсюда и болячка. Помиритесь с ней.

– Так она шалава беспутная, – завела Анна Филимоновна, – ничего по дому не делает!

– Простите ее.

– Как? – обозлилась старуха. – Она, шалава беспутная…

– Полюбите ее.

– Надьку?! – возмутилась Анна Филимоновна. – Ты мне еще предложи с крысами из подвала подружиться.

– Злая вы, – нахмурился Русик, – а злость тело точит, добрый человек долго живет, негодующий рано умирает.

– Да как же ее полюбить! – взвыла старуха. – Ну не получится же.

– Хотите помогу? – спросил Руслан.

Анна Филимоновна кивнула. Что было дальше, не знает никто. Что Руслан проделал со старухой, куда нажимал пальцем или втыкал иголки, осталось за кадром, только злобная свекровь превратилась для Нади во вторую мать. На глазах изумленных жителей двора Анна Филимоновна и Надюша, чуть ли не обнявшись, как лучшие подружки, ходили вместе в магазин. И что самое невероятное, примерно через шесть месяцев желтая кожа Анны Филимоновны приобрела белизну, на щеках заиграл румянец, белки глаз поголубели, на губах поселилась улыбка, потом она быстро потеряла десять лишних килограммов, постройнела, выпрямилась и стала выглядеть почти ровесницей Нади.

Сами понимаете, что со всеми болячками жители дома теперь шли только к Русику. Он старался помочь всем, причем бесплатно. Парень не брал ничего – ни денег, ни спиртного, ни продуктов. Исключение делалось только для тех вещей, которые больной создал собственноручно, и Руслана завалили вязаными шарфами, свитерами, домоткаными коврами, банками с маринадами и домашними пирогами.

Больше никто не называл Руслана психом. Наоборот, когда он зимой в шортах и майке выходил на улицу, мужики сдергивали шапки и почтительно кланялись.

– Доброго здоровья, Руслан Михайлович, не простудитесь.

– Того, что мне желаете, вам вдвойне, – улыбался Русик.

Справедливости ради следует признать, что Руслан мог помочь не всем. От своих пациентов он требовал слишком многого: бросить пить, курить, сквернословить, возлюбить ближних. На подобные подвиги способны, как оказалось, единицы. И еще, Русик подчас давал ну совсем идиотские советы. Севе, сыну Ольги Марковны, из второй квартиры, абсолютному дебилу, жестокому парню, от проделок которого стонал весь двор, целитель велел выйти в полночь на улицу и подобрать первого попавшегося щенка.