Верхом на «Титанике» - Донцова Дарья

– Милая, пусть твоя прежняя жизнь останется на той стороне пропасти.

– Ты о чем? – удивилась Рита.

Юра обнял ее.

– Мы любим друг друга?

– Очень, – кивнула она.

– Тогда раз и навсегда зачеркнем жирной чертой прошлое, – предложил Юра. – Понимаешь, ни мама, ни брат, ни Светка не знают про детали твоей биографии, ну… об Эдуарде.

– Подожди, – удивилась Рита, – но я сама рассказывала Асе Михайловне про Настенькино детство, да и фамилия у девочки от отца! Уж не хочешь ли ты сказать, что свекровь считает меня невинной девушкой?

– Нет, конечно, – улыбнулся Юра, – но я слегка видоизменил версию событий. Сообщил маме не всю правду, она знает, что ты была замужем за Эдуардом, родила дочку и внезапно стала вдовой. Я не говорил ей о том, в каком качестве ты впервые переступила порог квартиры Пани, ни слова о проституции.

– Я жила только с Эдиком, – напомнила Маргарита, – клиентов у метро не обслуживала.

– Но ведь собиралась?

– Да, – без колебаний ответила жена, – но мне повезло, я сразу встретила Эдуарда.

– Ты его любила? – спросил Юра.

– Нет, – после некоторого раздумья призналась Рита, – сначала он мне активно не нравился, потом я привыкла, даже оценила его хорошее отношение. Эдуард никогда меня не обижал, замуж за него я собралась из-за Насти, очень хотела счастья и материального благополучия для дочери.

– Представляешь реакцию мамы на правду? – спросил Юра. – Она очень любит тебя, но лучше ей ничего не знать, да и Николаше со Светкой тоже, а твои родственники, в особенности женская половина, могут проболтаться!

– Наташа не такая! – возразила Рита.

Юра покрепче прижал к себе любимую.

– Солнышко, младшие сестры часто завидуют старшим, к тому же у тебя теперь обеспеченная жизнь, а у Наташи что? Вдруг она проболтается? Моя мать, конечно, не перестанет тебя любить, но некий напряг возникнет. Понимаю, ты считаешь, что у тебя есть обязательства перед родственниками, так переводи им ежемесячно сумму на жизнь.

– Я подумаю, – еле слышно ответила Рита и ушла.

В тот же вечер она приехала к Наташе с Федором и передала им разговор с Юрием. Ната обняла сестру.

– Забудь о нас, Насте нужен отец.

– И денег нам не надо, – воскликнул брат, – мы вполне способны заработать сами!

– Не могу я вас бросить, – заплакала Рита.

– Успокойся, – захлопотала Наташа, – будем потихонечку встречаться.

– Вряд ли Юрий к тебе слежку приставит, – добавил Федор.

– Ты его любишь? – спросила Ната.

– Больше жизни, – прошептала Рита, – ну и идея взбрела Юре в голову! Просил даже не упоминать ваших имен! Боится реакции Аси Михайловны!

– Ерунда, – воскликнула Ната, – мы найдем способ общаться!

На свадьбу Рита никого из родственников и прежних знакомых не пригласила. Теперь она звонила Нате и Федору не с домашнего телефона и не с мобильного, а из таксофона. Изредка Маргарите удавалось встретиться с братом и сестрой, из посторонних она общалась только с Ладой, да и то их свидания походили на встречу шпионов.

А потом Рита умерла.

О смерти любимой сестры Наташа узнала не сразу, забеспокоилась она лишь после месячного отсутствия Риты. Обычно старшая сестра раз в неделю делала контрольный звонок, сообщала:

– У нас все в порядке, а у тебя?

Здесь же связи не было тридцать дней. Вначале Ната подумала, что Шульгин увез супругу отдыхать, но чем дольше не было звонка, тем сильнее она нервничала.

В конце концов она решилась звякнуть сестре, мобильный оказался отключен, что совсем обеспокоило младшую Альварес. Поколебавшись несколько суток, она осмелилась набрать домашний номер, ответил звонкий женский голос:

– Алло.

– Вас беспокоят из бутика «Алькопе», – бойко затараторила Наташа, – мы подшили брюки для госпожи Маргариты Шульгиной, она может приехать за готовым заказом.

– Нет-нет, – испуганно воскликнула собеседница, – оставьте заказ себе!

– Но это невозможно, – старательно изображала продавщицу Ната, – вещь оплачена. Сделайте одолжение, подзовите к трубочке госпожу Шульгину.

– Она не может ответить.

– Когда я могу перезвонить?

– Рита умерла, – прошептала женщина, – вы разговариваете с ее невесткой, Светланой.

– Ты с ума сошла, – забыв о роли продавщицы, воскликнула Ната, – она же молодая!

Но Светлана не насторожилась, услышав это замечание.

– Нет нашей Риточки, – заплакала она, – инсульт у нее случился, похоронили мы ее на Митинском кладбище, скоро сорок дней. Не беспокойте нас больше, хорошо, что на меня попали, муж и мама не могут о Рите говорить, им сразу плохо делается!

Лада замолчала, я тоже не произносил ни слова.

– Это все, – выдавила из себя Ермолаева.

– Вы не договорили!

– Так больше мне вам сообщить нечего!

– Зачем приезжала Наташа?

Лада замялась, потом махнула рукой.

– Паспорт мой попросила.

– И вы его ей дали?

– Да.

– Не спросив, по какой причине той понадобился документ?

Ермолаева пригладила и без того аккуратную прическу.

– Наташа сказала, что Риту убили, очень хитрым образом вызвали у нее инсульт, и сестра догадывается, кто это сделал, но у нее доказательств нет, одни домыслы. А после смерти Настеньки, тоже внезапной, Наташа решила действовать. Чтобы проникнуть в семью Шульгиных, ей и потребовался мой паспорт.

– Зачем, – тупо повторял я, – зачем?

Лада встала, перекрестилась, села, сложила руки на коленях и завершила рассказ:

– Прежде чем на Юрия капкан ставить, Ната настоящим детективом поработала, многое узнала. А потом ей в голову идея пришла: надо женить на себе Юрку, влезть в семью и изнутри ситуацию изучить. Ночная кукушка дневную перекукует, мужья женам по ночам в кровати многое рассказывают. Шульгин с Наташей практически не был знаком, видел ее всего лишь раз, да и то мельком. Он бы ее и в обычном виде не узнал, но Наташка волосы покрасила, форму бровей изменила, в губы гель вкачала и вообще на себя не похожа стала.

– План удался на все сто процентов, – не сдержал я эмоций, – она сумела-таки женить на себе Шульгина!

Лада судорожно вздрогнула, вновь перекрестилась и, опустив глаза в пол, прошептала:

– Моей вины ни в чем нет, разве только в милиции я про кражу паспорта сообщила. Вот тут нехорошо получилось, соврала. Но без документов жить нельзя, пришлось сказать, будто на улице сумку срезали.

Еле сдерживая нервную дрожь, я помчался к Норе и ухитрился дважды нарушить правила движения. Один раз проскочил на красный свет и не понес наказания, а второй раз, когда свернул под запрещающий знак, услышал противный свист и лишился ста рублей. Неудача не расстроила меня, я попросту не заметил ее и, забыв снять уличные ботинки, вломился в кабинет хозяйки с криком:

– Я знаю все!

Элеонора сняла очки, положила их на стол и кивнула:

– Отлично, Ваня, теперь устраивайся в кресле поудобней и рассказывай. Кто убил Джона Кеннеди?

– При чем тут Кеннеди? – оторопел я.

– Ты же заявил: «Знаю все», вот я и обрадовалась, – без тени улыбки ответила Нора. – У человечества накопилось много вопросов. Кто взял себе псевдоним Вильям Шекспир? Кто скрывался под именем Джек Потрошитель? Кто ранил Ленина отравленными пулями? Кто зарезал царевича Дмитрия? Надеюсь, ты сумеешь рассеять туман.

На меня навалилась усталость, уровень адреналина упал до нормы, мне захотелось пить и есть.

– Лена, – крикнула Нора, усмехаясь, – принеси в кабинет чаю и сэндвичей для Ивана Павловича!

– С макаронами? – всунула голову в комнату прислуга.

– С чем? – изумилась Нора.

– Так с лапшой, – испугалась Ленка, – он такие, говорят, любит.

– Какие? – удивился я.

Ленка выудила из кармана мятый листок.

– Ща! Рецепт прочитаю, ну и почерк, неразборчивый больно. Ага! Кусок белого хлеба, масло, макароны, майонез, тунец, два яйца, сто граммов сметаны, стакан кефира, ветчина и сыру на посыпку. Будете, Иван Павлович?

– Ага, – очумело кивнул я, – ну и ну! Сыру на посыпку! Куда ты собралась сыр натирать? В кефир? В сметану? Или лучше его к тунцу добавить?

– Он сначала сказал «ага», – крикнул из коридора Лева, – я выиграл! «Ага» – это согласие!

– Нет! – возмутилась домработница и, забыв про нас, выскочила из кабинета. – Нет! – долетел издалека ее возмущенный голос. – Он просто так ляпнул.

– «Ага» – значит «да», – не сдавался Лева.

– Давайте еще разок!

– Не фига! Пари не переигрывают, гони монету.

– Фиг тебе! «Ага» не «да».

Я покашлял, Нора потрясла головой, треснула кулаком по столу с такой силой, что из стаканчика веером выскочили ручки, и заорала:

– ЛЕНА!!!

Дверь скрипнула, показалась до неприличия растрепанная голова.

– Ась!

– Чай и хлеб с сыром, – взревела Нора, – а Леву в блендер!

– Куда? – подпрыгнула Ленка.

– Запихни идиота в стакан на кухонном комбайне, включи последнюю скорость и не забудь сыра для посыпки, – пошла в разнос хозяйка.