Первый раз - Ольховская Анна

– Сашуля, только не говори, что за время нашей сиесты крысы добрались и до него, – просипела я, пытаясь вспомнить, как должна выглядеть жизнерадостная оптимистка.

– До кого? – Саша испуганно посмотрела на сонно моргавшего сына.

– До личика моего ангельского, ты же только что сказала – нет его, нет, родименького, одни кости обглоданные торчат! – вполне реалистично провыла я.

Моему несомненному актерскому дарованию весьма поспособствовало то, что в данный момент Саша снимала пропитавшиеся кровью бинты с моих ног. Завоешь тут!

Славка с ужасом уставился на весьма неаппетитные следы крысиной трапезы:

– Тетя Аня, что это?!

– Крысы, – сквозь зубы прошипела я, изо всех сил стараясь не заорать во весь голос.

– На вас напали крысы?! Здесь, в подземелье?! А откуда они взялись? Я их не видел, когда сидел там, да и сейчас их нет.

– Тебе в какой последовательности отвечать, дружище?

– Анетка, прости, – Саша старательно бинтовала мои раны, израсходовав остатки мази. По ее щекам набиравшими силу ручейками текли слезы и капали на повязку. – Какая же я была сволочь, Господи! Как я могла! Дрянь, дрянь, дрянь!

– Мам, ты что? Что ты говоришь такое?!

– Действительно, мамс, – я улыбнулась зареванной Саше и дернула ее за светлую прядь волос, – что-то ты бредишь. Несешь чепуху всякую, сына пугаешь.

– И вовсе…

– Хорошо-хорошо, не пугаешь, а расстраиваешь. Прекрати сейчас же! Эй, а это еще что?

– Антибиотик. Прими, на всякий случай, – Саша протягивала мне воняющие плесенью таблетки.

– Дурында, кто же принимает антибиотик «на всякий случай»! Это тебе что, «таблетка завтрашнего утра»? Его же курсом пьют, дней пять.

– Ну и пей дней пять.

– Не буду.

– А вдруг крысы тебе инфекцию занесли?

– Тогда и подумаем. А сейчас нам пора двигаться дальше. На волю хочу, к небу и солнышку!

– Упрямства в тебе, Анетка, больше, чем в стаде ослов, – Саша тяжело вздохнула и подняла свой сиротливо обвисший вещмешок, хотя теперь это был вещмешочек. – Слава, ты как, можешь идти?

– Что за вопрос, мам! – Славка бодро вскочил на ноги, его тут же повело в сторону, и парень вынужден был опереться рукой о стену. – Это ничего, я просто слишком резко встал, я в порядке.

– Понятно, – Саша подошла к сыну и, не обращая внимания на его возмущенные вопли, взяла Славку под руку и повела.

Мои попытки помочь были пресечены ее довольно-таки резкой и совершенно нечуткой отповедью. Ладно, я поняла, поведу саму себя. Постараюсь не ударить в грязь лицом. Хотя, откуда в подземелье грязь?

Оказалось, что привал мы устроили метрах в семистах от выхода. Кабель привел нас в просторное подвальное помещение, очень похожее на склад. Но склад заброшенный, щедро припудренный пылью.

Дверь, ведущая на волю, была, естественно, заперта. Но замок выглядел вполне незатейливым, исполнявшим, скорее всего, декоративную функцию. Основным запирающим устройством являлись мощные засовы, прочно блокирующие дверь изнутри. Правильно, это же выход, а не вход.

Мы осторожно отодвинули засов и выглянули наружу. «Наружа» оказалась такой же заброшенной, как и склад, а должна была быть, судя по виду, небольшим магазинчиком. Видимо, изначально товарищи из ЦРУ предусмотрели охрану запасного выхода из подземелья, а также постоянное наблюдение за ним. И лучшей маскировки, чем круглосуточный магазин, торгующий всякой ерундой, тут не придумаешь. Но годы безмятежного существования явно расслабили руководство подземного объекта, и господа решили сэкономить. И правда, зачем содержать торговую точку, не приносящую прибыли, а также платить деньги сотрудникам, если никто ни разу даже и не пробовал проникнуть на объект этим путем?

Во всяком случае, сейчас все это выглядело заброшенным давным-давно. И, что удивительно, сюда не проникли местные бомжи. Или в этом городишке нет бомжей? Пусто, пыльные прилавки и те же коробки, что и на складе. А окна закрыты рольставнями. И тоже засов на внутренней стороне двери. И такой же корявый замок.

– Так, народ, – Саша критически оглядела свою немногочисленную команду, – из всех, здесь присутствующих, я выгляжу наиболее приемлемо. Вас мирным чехам показывать нельзя – можете спровоцировать панику в городе. Поэтому ждите меня здесь, а я пойду, поменяю деньги, конфискованные в качестве компенсации морального ущерба, арендую машину и сниму номер в гостинице, на сутки. В замок нам так сразу идти нельзя, надо подготовиться.

– Подготовиться надо, кто бы спорил, – я удобно устроилась на каком-то ящике, – только с учетом того, что на завтра назначена свадьба герра фон Клотца и юной Виктории Голубовской.

– Что?!! На завтра?!!

– Угу. Поэтому действовать нам придется оперативно. Машина и гостиница это конечно, здорово, но как ты собираешься все это устроить без документов? А что насчет языка? Думаешь, чехи еще не забыли русский?

– Анетка, не волнуйся, – Саша присела передо мной на корточки, – меня ведь не только сволочью там сделали, меня еще и кое-чему научили. Все будет в порядке.

– Мама, а где это «там»? – встрял в наш разговор Славка, соорудивший себе из ящиков диванчик. – И опять звучит слово «сволочь». Где ты была все это время?

– Сынок, по-моему, сейчас не время для вечерней сказки, верно? Давай, я сначала займусь делом, а потом уж мы наговоримся всласть, – предложила Саша.

– Ну, давай.

– Саш, ты повнимательнее там, проверь, нет ли снаружи видеонаблюдения? Все-таки тут выход из засекреченного объекта ЦРУ, пусть и заброшенный. Он не может не контролироваться, не могут же господа из этой конторы быть законченными пофигистами! – сказала я.

– Грамотная, а? – восторженно посмотрела на меня подруга. – И что бы я без тебя делала? Сама ни в жисть бы не доперла!

– Иди уже, Лара Крофт!

Возможно, Славка рассчитывал за время отсутствия матери вытянуть из меня интересующую его информацию, но его истощенный стараниями организм решил иначе.

Когда я, задвинув засов после Сашиного ухода, повернулась к парню, тот уже спал. В совершенно немыслимой позе, неудобно запрокинув голову и подвернув руку. Судя по всему, стимулятор окончательно сдал свои позиции.

Я уложила Славку поуютнее, использовав в качестве подушки собственные колени. Ничего более подходящего, увы, здесь не нашлось.

Рассматривая его бледное, заострившееся лицо с потрескавшимися губами, я пыталась хотя бы на сотую долю процента понять Голубовского. Это же его сын, его частичка, его продолжение! И так…

Додумать гневную мысль не получилось. Подлые происки усталости опять увенчались успехом, она дотянулась-таки до выключателя моего сознания. Вот хрюкство!

На помощь мне пришел деликатный стук в дверь. Негромкий, но очень настойчивый. Словно это орудовал некий аристократичный дятел.

Я с трудом приоткрыла правый глаз, левый оправдал свое название и оппортунистически послал меня подальше.

Славка на стук не отреагировал вовсе, продолжая безмятежно сопеть. Я осторожно поднялась с импровизированного дивана, стараясь не сбросить парня на пол.

– Все, хватит барабанить, открываю, – проворчала я, отодвигая засов.

– Что случилось? – встревоженная Сашка ворвалась внутрь, кровожадно выискивая гипотетические проблемы и неприятности.

– С чего ты взяла?

– С убитого матроса! Я уже минут пятнадцать скребусь в эту дурацкую дверь, привлекая к себе внимание! Хорошо, хоть глазоньки видеонаблюдения разбила, с той стороны пока тихо.

– Ну, заснули мы, извини. Я сама не ожидала, что так капитально вырублюсь.

– Усталость плюс облегчение – мы же все-таки выбрались из крысиного лаза, – спохватившись, Саша виновато посмотрела на меня: – Ой, прости, что напоминаю.

– Сашка, я хоть и ослабела сильно, но чувствительно пнуть тебя в копчик еще вполне смогу. Хватит путаться в книксенах и нервически трепетать веером!

– Попробую, – подруга улыбнулась и, присев на корточки перед разоспавшимся сыном, потянула того за нос: – Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно!

– Мам, ну я же не маленький, – сонно проворчал Славка, поворачиваясь на другой бок, – я скоро встану, ты иди. Завтракать не буду…

– Сына, ау! – Саша легонько дунула в разомлевшее Славкино ухо. – Подъем!

– Чтоб она сгорела, эта школа!

Парень явно был дома, в привычной обстановке, сейчас он встанет, немного повредничает и поноет, а потом отправится в школу, к друзьям-приятелям. А все, что с ним было, окажется просто ночным кошмаром.

Но увы… Открыв глаза, Славка обнаружил перед собой вовсе даже и не оклеенную плакатами стену своей комнаты, а грязные и обшарпанные бока старых коробок.

Он мгновенно вскочил и, протирая сгибом ладони заспанные глаза, испуганно огляделся. Уф, мама здесь, живая и здоровая! Хоть это не приснилось.

– Наконец-то, сплюша ты мой, – Саша ласково провела рукой по щеке сына. – Сам идти сможешь?