Маскарад любовных утех - Донцова Дарья

Заведующая детским учреждением оказалась добродушной тетушкой лет пятидесяти. Услышав про не найденные до сих пор документы Кисы, она проявила понимание.

– Перебираться из одной квартиры в другую настоящий ад. Самой однажды довелось с этим столкнуться. Занятие тяжелое физически, поэтому я наняла упаковщиков. Они вроде аккуратно коробки сложили, подписали их, но, приехав на новое место, я обнаружила, что все ярлыки отвалились.

– Аналогичная история, – вздохнула я.

– Алена Петровна, Наташа уже уходит! – закричали из коридора.

– Завтра с ней поговорю, – откликнулась заведующая. – Я тут с мамочкой беседую. Уважаемая Евлампия Андреевна, поймите, вообще-то я не имею права принять в группу ребенка без документов. Но ваш муж очень приятный человек, и вы мне тоже симпатичны, поэтому пойду на нарушение распорядка.

– Огромное спасибо! – от души поблагодарила я.

Алена Петровна приосанилась.

– Наш садик не коммерческий, выживаем, как умеем. Олечка, наша воспитательница, даст вам список того, что ребенку нужно иметь, покажет шкафчик девочки. У нас строго, мы действуем по утвержденному высшей инстанцией расписанию, нарушать его нельзя – приедут проверяющие и устроят трам-тарарам. Девочку необходимо приводить к шести тридцати.

– Так рано? – ужаснулась я. – Почему?

– Завтрак в семь, – объяснила заведующая. – Перед этим дети проходят медконтроль, переодеваются, еле-еле полчаса хватает. В восемь трапеза заканчивается, ребятки играют до десяти, затем до полудня занятия, в двенадцать тридцать прогулка до половины второго. С двух до трех обед, затем сон. В пять полдник, вторая прогулка на воздухе, игры, и не позднее семи родители детей забирают.

– А можно Киса дома поест и придет к началу занятий? – заныла я.

– Не положено, – с сомнением в голосе произнесла Алена Петровна. – Хотя… Иногда мы делаем исключение, допускаем свободное посещение.

Я обрадовалась.

– Как попасть в число избранных?

Заведующая потупилась.

– Нам на обустройство выделяют копейки. Вот, к примеру, занавески. Новые положено раз в семь лет покупать, но ведь у нас дети, один на штору наступил, разорвал, другой ее пластилином, красками испачкал… На окнах в группе, куда ваша очаровательная девочка пошла, висит кошмар и позор. Цвет у занавесок серо-буро-малиновый, рисунка нет, качество отвратительное, после первой стирки в линялую тряпку превратились. Такие гардины только в тюрьме вешать, а не в детском учреждении. Или возьмем мебель, те же шкафчики. Им десять лет служить положено. И что? Дверцы через шесть месяцев после установки отвалились, лак облупился. Спасибо, родители у нас замечательные. Папа Олега Прусакова краснодеревщик, руки у него золотые. Он сделал такие гардеробчики – проверяющие ахнули от восторга! Мамочка Катюши Рожиной покрывала на кроватки подарила. Опять же все в восторг пришли – у мальчиков голубые, у девочек розовые, а рисунок одинаковый: мишки. Я прямо заплакала, когда такую красоту увидела. Прикроватные коврики от дедушки Кости Ярина. Они с зайчиками, грибочками, ягодками. Дай бог здоровья родителям всех наших обожаемых деток, но…

Алена Петровна понизила голос.

– Понимаете, Евлампия Андреевна, не все ведь ребятишки из обеспеченных семей. Например, Светочка Кондакова. Прелесть, а не девочка, у нее идеальный музыкальный слух, поет колокольчиком, но растет в неполной семье. Мать Светы прекрасная добропорядочная женщина, одна двух детей тянет. Откуда ей средства на помощь родному садику взять? Она изо всех сил старается, хочет полезной быть. Вот перед самым Новым годом санэпидемстанция внезапно нагрянула… Чтоб им, взяточникам, околеть! Вечно норовят без предупреждения накануне праздника на голову свалиться. Расчет у змеюк простой: в любом месте, даже в нашем идеальном детском учреждении, можно к чему-то придраться. Ну, забыли кастрюлю для супа снаружи до блеска надраить. Нарушение! Составят акт, затаскают меня потом по инстанциям. И входят уродины в мой кабинет, бумажкой помахивают, про стыд и совесть забывши, внаглую интересуются: «Даем ход документику или вопрос иначе решим?» Мол, расстегивай, Алена Петровна, свой кошелек…

Директриса рассмеялась.

– Но в этот раз им обломилось. Меня бабуля Лиды Полубояриновой вечером предупредила, что бабы из санконтроля завтра придут, и я мамочку Кондаковой кликнула. Та, солнышко наше неленивое, рукавчики закатала, юбочку подоткнула и за ночь такой марафет в садике навела, что бабье-инспекторши аж зажмурились, когда кухню и санузлы увидели. На коленях ползали с лупой, но ни пятнышка, ни пылинки не нашли. Так им и надо, змеюкам гремучим! Видите, и малообеспеченная мамочка оказалась полезной. Сейчас у меня головная боль с занавесками. Ох, как нужны новые! Ой, как они нам необходимы!

– С удовольствием куплю занавески, – пообещала я, совершенно не желая поднимать Кису в пять утра с кровати. – Вы нам тогда разрешите свободное посещение?

Алена Петровна прижала руки к груди.

– Какие чудесные люди в наш садик приходят! Какие потрясающие мамочки! Как мне везет! Вот у Марины Лаврентьевны из Опанасовки беда – сплошь алкоголики да сутяги родители, поэтому ее садик нищий, грязный, дети вечно болеют. У нее последнее место по району, а у нас первое. Спаси вас господь за щедрое предложение! Конечно, я пойду вам навстречу. Пусть Киса появляется, когда вам удобно, остается сколько надо. Все для вас. Сейчас напишу размерчик занавесок. А вы пока ступайте в группу, познакомьтесь с Оленькой. Не обращайте внимания на ее юный вид, девочка закончила вуз, она прекрасный, грамотный, умнейший воспитатель с психологическим образованием. Чудо, а не девушка. Правда, совсем не красавица, но это прекрасно, когда у сотрудницы заурядная внешность.

– Почему? – удивилась я.

Алена Петровна заулыбалась.

– Евлампия Андреевна, у вас молодой, статный, богатый муж. Конечно, он такую жену-красавицу, как вы, обожает. Но зачем человека соблазнять? Представители сильного пола как дети – увидят конфетку и съесть хотят. Я при подборе сотрудниц, которые непосредственно общаются с родителями, всегда внимательно изучаю внешность соискательницы. Блондинки с пятым размером бюста, осиной талией и пухлыми губками от меня сразу получают от ворот поворот. Не хочу, чтобы мамочки нервничали и садик проклинали. Нет, нет и нет! Пусть папочки безобразничают, где хотят, но не на подведомственной мне территории. Крепкая семья – оплот государства. Такова моя позиция.

– Вы мама Кисы? – обрадовалась воспитательница, когда я вошла в группу.

– Да. Как вы догадались? – удивилась я.

– У нас одна новенькая, – засмеялась Оля. – Много ума не надо, чтобы сообразить, кто сейчас пришел, я же всех родителей в лицо знаю. Замечательная у вас девочка! Развитая, некапризная и очень самостоятельная. Сегодня на обед были куриный суп и картофельная запеканка. Все съели первое, а Киса задержалась. Я к ней подошла, хотела спросить – вдруг невкусно? Вижу, девочка ложкой из бульона лук вылавливает.

– Киса не любит, когда в супе, как она говорит, тряпки плавают, – пояснила я.

– Меня удивило не то, что ваша дочка какой-то продукт не употребляет, – продолжила Ольга, – а то, как она поступила. Не стала канючить, плакать, заявлять: «У мамы вкуснее», а молча решила проблему, как взрослый человек.

Мне не хотелось рассказывать воспитательнице, почему Киса не по годам развита, и сообщать о том, что мы с Максом не биологические родители девочки. Если Киса пожелает, то сама скажет правду про брата Егора, их маму и про то, как ребята очутились в нашей семье[1].

– Очаровательная малышка! – продолжала тем временем Оля.

Я перевела разговор на иную тему.

– Алена Петровна предупредила, что вы дадите список вещей, необходимых для садика.

– Конечно, конечно. Вот он, на доске вывешен, – засуетилась Ольга. – Изучайте и, если что непонятно, спрашивайте. Переписывать не надо. Сделайте фото, а если трубка обычная, без камеры, я дам вам копию, у меня их много.

Воспитательница вышла из раздевалки, я приблизилась к стенду и погрузилась в чтение.

«Вниманию родителей, бабушек-дедушек, а также сопровождающих лиц! Дети принимаются и выдаются лицам, зарегистрированным в личном деле воспитанника. Если у воспитателя возникнут сомнения в подлинности пришедшего в сад лица, он имеет право попросить документ, удостоверяющий личность.

Взрослые допускаются только в раздевалку, без верхней одежды и уличной обуви. Лица с насморком, кашлем, признаками других болезней в сад не допускаются. Алкоголикам, наркоманам, лицам в грязной и рабочей одежде вход воспрещен. Несовершеннолетним лицам дети на руки не выдаются. Записки от родителей вроде: «Сегодня я больна, малыша возьмет старший брат» в саду не действуют.

Выражаться нецензурными словами на территории детского учреждения запрещено. Лица, застигнутые в момент произнесения брани, будут подвергнуты административному наказанию в виде общественно-полезного труда, как то: уборка территории, мытье санузлов или выполнение других мелких работ по выбору руководства сада.