Верхом на «Титанике» - Донцова Дарья

– Не знаю, Иван Павлович, – без особых эмоций ответила Нора, – тебе надо работать лучше, только и всего. Кстати, почему Левушка прибыл голым? Думаю, он поспорил с попутчиком на свои вещи.

– Ну… примерно так, – кивнул я.

– Мда, – хмыкнула Нора, – Лева – честный человек, всегда отдает проигранное, надеюсь, мою собственность он на кон ставить не будет, а вот квартиру в Горске вместе с нажитым имуществом элементарно может.

– Хорошо благородство! Честный человек!

– Жилплощадь оформлена на Леву, следовательно, он волен делать с ней что пожелает. Гладилин всегда держит слово.

– Дедуля тоже, получается, был честнее некуда! Это у них семейное! – запоздало возмутился я.

– Иван Павлович, – без тени улыбки пояснила Элеонора, – абсолютное большинство представителей сильного пола считает жену своей собственностью, чем-то вроде домашних тапок. Именно поэтому мужики так болезненно воспринимают измену и почти не способны ее простить из чувства брезгливости. Ну ты, например, нацепишь тапки, если их до тебя поносил некто посторонний?

– Никогда, – замотал я головой.

– Вот-вот, и с супругой срабатывает тот же принцип: раз другим использовано, уже не мое! Кстати, Антон собирался отспорить Варю, ей было приказано даже на пушечный выстрел не приближаться к спальне Сергея, просто служить ему домработницей, не более того.

– Странно, что Варвара не пришла в восторг от такой перспективы, – съязвил я.

Нора хлопнула ладонью по столу.

– Болтовня закончена. Приглядываешь за Левой, а завтра с утра отыщешь горничную Олесю и подробно поговоришь с ней.

– И чем вас заинтересовало это дело? Столько улик против Лады.

– Именно поэтому, – ответила Элеонора, – любая нормальная дама, решив убить мужа, не станет совершать такое количество глупостей. Во-первых, вопрос вызывает сам способ устранения Юрия! Падение с лестницы!

– Почему, – вступил я в спор, – это несчастный случай, никто не виноват!

– За фигом убивать мужа, если врачи говорили, что ему недолго жить? Надо было просто подождать. И потом, он мог скатиться с лестницы и ничего не повредить – отделаться легким испугом.

– Ага, а вдруг врачи ошиблись? Да еще завещание переписать можно! А в результате испуга его мог «кондратий» хватить.

– Ладно, – сдалась Нора, – допустим, она задумала столкнуть мужа, но идиотизм исполнения? Знаешь, как бы я поступила, приди мне в голову выбрать «орудием убийства» лестницу? Натирала бы ступеньки ночью, в полнейшей темноте, чтобы никто не увидел. А Лада! Перепоручает это Олесе, скандалит с ней, обрабатывает тапки, бросает гель в ванной у Аси Михайловны. За каким чертом она вообще поперлась в санузел свекрови да еще оставила там банку и тряпку? По какой причине уснула? Слишком много откровенно нелепых действий. Напрашиваются три вывода. Эй, Иван Павлович, ты спишь?

– Нет, конечно, я весь внимание.

– Реагируй хоть как-нибудь, – возмутилась Нора, – подавай изредка гудки, иначе у меня создается ощущение беседы с пустым креслом.

Я покашлял.

– Три вывода, – продолжала Нора, – первый – Лада дура. Второй – она не собиралась никого убивать, вся ситуация со ступеньками, тапками и сном является цепью фатальных совпадений. Лестница показалась хозяйке грязной, тапки она решила почистить из желания угодить Юрию, а заснула из-за начинающейся болезни, ну, допустим, подцепила грипп. Третье. Олеся врет – гель в ванную Аси Михайловны домработница подбросила сама.

– А смысл?

Нора оперлась локтями о стол.

– Это тебе и предстоит узнать. Вполне вероятно, что Юрий оскорбил Олесю, она затаила обиду и из вредности намазала ступени жирной гадостью. Небось думала – хозяин упадет и ушибется, а он сломал шею, вот она и захотела отвести от себя подозрения, придумала на скорую руку версию про Ладу. Действуй, Иван Павлович. Есть еще одна деталь, не дающая мне покоя. Портсигар Федора.

– А с ним что не так?

– Ты не заметил вензель, выложенный довольно крупными бриллиантами? – удивилась Нора. – Федор утверждал, что дорогостоящую игрушку ему подарила жена.

– Да, – закивал я.

– Теперь объясни, почему на крышке красовалась буква «А»? Нашего клиента зовут Федор, а не Андрей, Александр или Антон.

– Может, его фамилия Алексеев? – предположил я.

– Он же Шульгин, – напомнила Нора, – вспомни рассказ о его знакомстве с Ладой. Федор Шульгин – и портсигар с инициалом «А». Занятно.

Ровно в восемь я, как обычно, вышел на кухню, хотел сказать: «Лена, сделай одолжение, поджарь тосты, только проследи, чтобы они не превратились в головешки», но поперхнулся словами.

Домработница стояла у мойки в самом неприглядном виде: ее шею, грудь, живот и даже колени покрывали белые потеки, руки дурочка держала за спиной, в зубах сжимала открытый пакет кефира, а из него ручейком выливалось содержимое. Моего появления Лена не заметила, она уставилась на Леву, который громко вещал:

– Экая ты, мать, неуклюжая, с детским заданием не справилась!

Парень, как и домработница, не видел меня, я стоял тихо и с изумлением слушал их диалог:

– Невозможно выпить кефир из пакета, не облившись, – жалобно заявила Ленка, – да еще руками пользоваться нельзя.

– Ерундовый фокус! – воскликнул Лева. – Спорим, я сделаю это элементарно?

– Ни фига не выйдет!

– Попробовать?

– Да!

– На сколько спорим?

Ленка вытащила из кармана брюк мятую купюру.

– Во, тыща!

– Идет, – согласился Лева, быстро подошел к холодильнику, взял с полки упаковку кефира, вскрыл ее, поставил на подоконник, заложил руки за спину, зубами схватил ее и очень аккуратно, не пролив мимо и капли, все выпил. – Видела? – с торжеством спросил Левушка, кидая смятый пакет в ведро.

– Ты че, циркач? – обиженно засопела Лена. – Я вся облилася.

– Давай деньги, – приказал Лева.

– Бери, – совсем загрустила Ленка.

– Что здесь происходит? – сурово поинтересовался я.

Парочка вздрогнула и обернулась.

– Здрассти, Иван Павлович, – заискивающе залепетала Ленка, – уже проснулися? Омлетик желаете?

– Иди переоденься, – приказал я.

Домработница ужом выскользнула в коридор.

– А ты верни ей тысячу, – обратился я к Леве.

Парень живо показал мне фигу.

– Как тебе не стыдно, – попытался я усовестить пакостника, – Елена глупа, ей невдомек, что она стала жертвой обмана.

– Все было по-честному, – обиделся Лева, – я предложил ей пари – выпить кефир без применения рук. Сама согласилась, я ее не тащил силком.

– Но ты же небось тренировался!

– И чего?

– А она первый раз попыталась, ясное дело, у нее ничего не вышло.

– Зачем тогда спорила?

У меня закончились аргументы. Действительно, с какой стати Ленка надумала принять участие в идиотском аттракционе?

– Есть парочка фокусов, – ажитированно воскликнул Лева, – на которых стопроцентно можно заработать. Допустим, локоть!

– Локоть?

– Ага! Попробуй, лизни его.

– Лева, я никогда не стану с тобой спорить.

– Не, просто так, без денег, на интерес. Стопудово языком до него не достанешь.

– Право, это смешно, задание элементарное.

– Давай, начинай.

– Лева…

– Без копейки, из азарта, или ты совсем протухший баран?

Сравнение с животным меня возмутило.

– Так баран или нет? – прищурился Лева.

– Ладно, – сдался я, – лишь для того, чтобы ты понял, что не все столь неуклюжи, как ограбленная тобой Ленка.

– Поглядим, – ухмыльнулся Левушка.

Я согнул правую руку, прижал ее к щеке и, ощущая себя полнейшим кретином, вытянул язык. Локоть маячил в непосредственной близости от него, не хватало пары сантиметров, чтобы его коснуться.

– Давай, Ваня, жми, – взвизгнул Лева, – еще чуть-чуть!

Я попытался еще дальше высунуть язык, напряг шею, поднял руку вверх и капитулировал. Лопатку свело судорогой, шея онемела.

– Ну? Чего, – прищурился Лева, – срослось? Попробуй с левой граблей, может, она дотянется.

Я сел на стул.

– Позволь напомнить тебе русскую пословицу, – торжествующе заявил парень, – близок локоток, да не укусишь.

Пришлось промолчать, но Лева не собирался затыкаться, он вовсю радовался победе.

– В жизни частенько случается подобное, вроде птичка удачи рядом, ан нет – фью и ускакала!

– Пернатые летают, – поправил я наглеца и потянулся к чайнику.

Лева изогнул правую бровь.

– Ваня, давай поспорим?

– Во-первых, я уже сказал: никакие пари с тобой заключать не стану, а во-вторых, о чем нам разговаривать? О скачущих птичках? – не удержался я от ехидства.

– Я элементарно достану языком до локтя, – азартно заявил Лева.

– Это невозможно!

– Спорим?

Я развел руками.

– Неудобно обманывать человека. Я сам только что убедился, что фокус невыполним.

– Сто баксов.

– Лева, я не зарабатываю обманом.