Мексиканские страсти - Калинина Дарья Александровна

И Варвара задумчиво уставилась на свой коньячный бокал, который снова, уже в третий раз, оказался совершенно пуст.

— Скажите, а в каком институте учился Эдик? — поинтересовалась Леся.

Варвара нехотя ответила. И подруги заторопились уходить.

— Послушайте, — вдруг встрепенулась женщина. — Можно вас попросить? Если вы моего Эдика найдете, вы передайте ему, что я всегда готова его принять. Что бы у него там ни случилось. И помогу, если надо. Скажите, — добавила она, едва сдерживая слезы, — что зла я на него никогда не держала.

В парке Политехнического института, гордо переименованного после падения советской власти в университет, но, к счастью, сохранившего за собой звание одного из сильнейших учебных заведений страны, подруги оказались только через полтора часа.

Университет, где на отделении экономики и финансов пытался учиться Эдик, находился на другом конце города. И добираться туда подругам пришлось, минуя бесконечные пробки. И уже у площади Мужества они поняли, что дойти пешком до цели куда быстрее, чем продвигаться вперед со скоростью черепахи.

— Авария впереди, не иначе, — одобрил их решение шофер.

Идя через пестреющий осенними красками старинный парк, девушки самозабвенно шуршали листьями, забираясь в огромные кучи, собранные у обочин тропинок.

— В детстве я обожала валяться в ворохах листьев, — вспомнила Кира. — Бабушка водила меня в наш парк. И если осень была сухая, то я зарывалась в листья иногда с головой.

— Знаю, я ведь тоже была с тобой! — напомнила ей Леся. — Нас же твоя бабушка двоих водила.

— Ты со мной не прыгала! — с детской запальчивостью возразила Кира. — Ты вечно терлась возле бабушки и держалась за ручку.

Леся покраснела. Она и в самом деле очень любила Кирину бабушку, которая, в отличие от собственной Лесиной матери, никогда не кричала на девочку. И если Лесе случалось, будучи в гостях у Киры, пролить что-то на пол или даже разбить тарелку, то она не цепенела от ужаса, ожидая окриков, а то и колотушку. Дома за испорченную вещь с нее бы содрали три шкуры. А Кирина бабушка только сокрушенно качала головой и говорила:

— Как же ты так неаккуратно, Лесенька. В следующий раз будь внимательней. Ну ничего, посуда к счастью бьется. А пятна всегда отстирать можно.

Готовить, убирать в квартире, шить и вышивать Леся тоже научилась у этой замечательной женщины. Хотя ее мать, не знавшая об этом, приписывала успехи дочери своему педагогическому методу, которым и до сих пор очень гордилась.

После смерти Кириной бабушки Леся словно осиротела. И хотя дома у нее была родная мать, она еще долгое время лила слезы по ночам, засыпая на мокрой подушке.

Леся робко посмотрела на подругу, но все же решилась задать вопрос, который она все не находила случая задать.

— Кира, а ты по ней скучаешь? — спросила она у подруги.

— Да, — каким-то удивительно бесцветным голосом ответила Кира, сразу же поняв, о ком спрашивает подруга. — У меня же, кроме нее и тебя, никого близкого на свете и не было. — Как ты думаешь, что я должна была чувствовать, когда ее не стало?

И подруги дружно вздохнули.

— Я иногда думаю, что же она, бедная, должна там чувствовать, видя, как мы с тобой мыкаемся? — произнесла наконец Кира. — Это же ужас, как мы с тобой живем. Нам обеим скоро тридцать. А мы даже замуж ни разу не сходили! Мы же с тобой старые девы!

— Ну уж, — попыталась возразить Леся. — Не такие уж и старые. И вовсе не девы.

Тебе лишь бы спорить! — вспыхнула Кира. — Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Говори быстро, несчастная, когда точно прилетают твои итальянцы?!

Переход был настолько неожиданным, что Леся оторопела. Хотя за те годы, что они дружили, пора и привыкнуть к перепадам настроения Киры.

— Завтра, — промямлила Леся, — Я же тебе говорила, вечером они прилетают.

— Хорошо, что вечером, — удовлетворенно отметила Кира. — Успеть бы себя в порядок привести. Умаялись мы с этим расследованием.

Они уже вышли к зданию Политеха. Сегодня была суббота. И университет жил вполне обычной студенческой жизнью. Может быть, чуть менее насыщенной, чем в обычные дни. Но тем не менее отдыхать бедным студентам не приходилось.

Нашли секретаршу нужного им факультета и принялись допрашивать со всей данной им от природы изощренностью и коварством.

Трудность заключалась в том, что они не знали даже фамилии Славика. А из его примет у них имелся лишь весьма скудный перечень отрицательных черт, почерпнутый из слов Варвары.

— Какой такой еще Славик? — растерянно вопрошала у них секретарша — молоденькая девушка, скорей всего, студентка-вечерница. — Вы бы поконкретней сказали. У нас этих Славиков знаете сколько?

— Ну такой он, — горячилась Леся, — на вид невзрачный. Мелкий, противный, учится плохо, прогуливает. И какими-то темными делишками промышляет.

Девушка с большим недоумением пялилась на Лесю.

— Он еще с Эдиком дружил, вот с этим, — пришла на помощь подруге Кира, доставая фото, прихваченное на всякий случай у расстроенной Варвары.

И это неожиданно сработало.

— Ах, вот вы о ком! — воскликнула секретарша, жадно хватая фотографию Эдика. — Вспомнила! Конечно, вспомнила. Славка Капустин! Только его отчислили.

— Как отчислили? — ахнули подруги.

— Очень просто, — пожала плечами девица. — За неуспеваемость. У нас обучение хотя и платное, но мы все равно стараемся, чтобы люди получали за свои деньги знания. А ваш Славик ни одной сессии толком не сдал. А в последнее время и вовсе ходить на занятия перестал.

— А где же он теперь? — растерялась Кира.

— Понятия не имею. Вы бы у его друга спросили.

И она ткнула пальцем в фотографию Эдика, одним глазом хитро взглянув на подруг.

— Мы не знаем, где он, — призналась ей Кира.

— А, — сразу же потускнела девушка и, немного подумав, добавила: — Они вместе ушли. Два дружка. Если вам Слава нужен, то съездите к нему домой. Домашний адрес и телефон у меня еще где-то остался. Все собиралась документы в архив сдать, да руки как-то не доходили.

И она проворно поднялась со своего стула и прошла в угол комнаты, заставленной громоздкими шкафами, в которых за стеклянными дверцами пылились многочисленные папки с личными делами студентов.

Хорошенько покопавшись в них и от души расчихавшись, девушка все же нашла нужную папку. Положив ее на стол, она аккуратно протерла ее влажной цветастой тряпочкой, стоя у раковины, находившейся тут же в комнате, потом сама тщательно вымыла руки и лишь затем вернулась к подругам.

— Так, — пробормотала она, одной рукой открывая папку, а другой беря стакан с водой. — Вот его дело. Посмотрим.

Но едва она открыла папку, как снова чихнула.

— Проклятая аллергия, — раздраженно заметила девушка. — Прямо хоть с работы из-за нее уходи.

Но с работы она не ушла. Вместо этого она вытащила из стола упаковку «Кларитина», выдавила одну таблетку и привычным движением закинула ее себе в рот.

— Одно спасение, — пояснила она подругам. — Еще «Поминал» от аллергии хорошо помогает, но он у нас в аптеке дороже стоит. А эффект тот же.

Защитившись от аллергии всеми доступными ей средствами, девушка открыла папку и быстро просмотрела дело Славика.

— Ну да, — удовлетворенно пробормотала она. — Учился он, как я вам и сказала, плохо. Скверно учился.

— А можно страницу, где его фотография, на ксероксе сделать? — спросила у нее Кира.

— Ну… — заколебалась девушка. — Ксерокс у нас платный.

— Конечно, конечно! — воскликнула Кира. — О чем разговор. Вот!

И она положила на столик триста рублей.

— Ну, столько не надо, — засмущалась девушка, но деньги быстренько смела в свою сумочку.

Затем она повеселела и быстро сделала подругам ксерокс страницы с фотографией. Там же находился и адрес, по которому был зарегистрирован Вячеслав Капустин, человек подозрительный во многих отношениях.

Жил он, как выяснилось из его анкетных данных, неподалеку от университета. До его дома можно было дойти даже пешком, о чем и сообщила подругам все та же девушка-секретарша. При этом она как-то долго и странно мялась, но в конце концов выпалила:

— Послушайте, вы если разыщете Славу, спросите у него, где сейчас его друг, ладно?

— Его друг? — недоуменно посмотрела на нее Кира. — Эдик, что ли?

— Ну да, — опустила глаза девушка, и ее пальцы смущенно затеребили край безупречно чистой блузки. — Я ему должна одну вещь. Хотелось бы вернуть.

Подруги могли с чистой совестью голову заложить, что ничего эта девушка Эдику не была должна. Типичная лапша на уши! Ей просто до смерти хотелось увидеться с Эдиком. И причина для этого была прозрачней некуда.

— Хорошо, — кивнула Кира. — А как вас зовут?

— Леночка, — пролепетала девушка, и Кира осеклась.

Леночка! Уж не та ли самая Леночка, о которой упоминал раненый в ее квартире? Конечно, вряд ли она его знала. Но ведь нашли же они Славика, который, похоже, был знаком с обоими Эдиками. И с настоящим, у которого взял документы и паспорт, и с фальшивым, которому эти документы отдал.