Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок - Тихомиров Валерий

Качающийся гибрид Николаева и Петрова достиг цели под магическим неверным светом луны. Тускло мерцающий снег таинственно хрустел под ногами, навевая томительные предчувствия. Перед нартами с заначкой непреодолимой преградой пролег сугроб. Мужчины племени болтливостью не отличались.

— Во, бля! — кратко и емко охарактеризовал сложившееся положениеНиколай.

— Да, бля! — согласился с проведенным анализом Петр.

Они немного еще покачались и, не сговариваясь, рванули напрямик. Мистика их не остановила, уж очень хотелось водки. Крепкие кривые ноги оленеводов ступили на сугроб. И тут произошло немыслимое — родной якутский снег внезапно вздыбился и отчетливо произнес посреди полной тишины:

— Товарищи-и!

Ужас опустился на тундру. Иностранное слово потрясло приятелей до глубины души. С трудом со хранив равновесие и присутствие духа, они отступили.

— Да, бля…— хрипло шепнуяПетр.

— Во, бля! — подтвердил Николай.

Между ними и водкой пролегло непознанное. Бесхитростные дети Белого Оленя такую фигню не уважали. Надежно защищенные от стресса принятой до сверхъестественных событий дозой, они задумались. Выпить захотелось еще больше. Петр тоскливо закряхтел и от смутных переживаний помочился на феномен. Николай эксперимент поддержал. Он качнулся вперед и осторожно пнул край говорящего сугроба. Отрезанный едкой желтой струей кусок ледяной корки отвалился. Получилась дыра. Бесстрашные якуты вздрогнули. Вопреки законам природы из нее торчал зеленый нос. На нем криво висели треснутые очки. Николай тихонько взвыл:

—У-у-у-

— Ага, бля! — насторожился Петр.

Присутствие постороннего рядом с заначкой пугало его куда больше, чем стая голодных песцов и кровожадные духи Черной земли вместе взятые. Он отважно отцепился от друга и как следствие тяжело рухнул на четвереньки. Из дыры с зеленым носом вырвалось легкое облачко пара. Тонкие ноздри прирожденного охотника дрогнули, втягивая морозный воздух. Принюхивался Петр долго, пытаясь пробиться сквозь запах мочи. Результат оказался утешительным. Спиртным от чужака не пахло. Опасливо поковыряв ногтем иней на его очках, исследователь подвел итог:

— Трезвый. Спит.

Тем временем Николай обогнул нарты по большой дуге. Пол-литра нашлась в целости и неотпитости. Невольная неприязнь к незнакомцу начала отступать. Проявив подлинное христианское сострадание, два пьяных якута откопали спящего Потрошилова.

Тащить его за ноги было трудно. Подбородок цеплялся за наст, а очки все время норовили сползти. Но они справились, доставив тело спящего интеллигента в ярангу к женщинам племени. Степан Степанович вел себя прилично — тихо сопел и незнакомыми словами не ругался. В знак благодарности его поместили у буржуйки, оттаивать.

Появление незнакомца произвело фурор. Женщины захлопотали. Потрошилова раздели. Ватные штаны прислонили к стене, унты из одеяла сослали на улицу. Сгоряча стащили и трусы. В воздухе пронесся тихий потрясенный вздох. Даже в свежезамороженном состоянии первичный половой признак Степана Степановича превосходил все мыслимые подобия размерами и удивлял зеленым цветом.

— Во, бля! — присоединился к всеобщему изумлению Николай и пожалел о содеянном.

— Да, бля! — согласился Петр.

После этого окоченевшего чужака решено было спасти. Реанимация протекала суетливо и бесполезно. Растирание медвежьим жиром и вливание горячего оленьего молока эффекта не дали. Потрошилов остался недвижим. Молоко он уверенно срыгивал. Оттаяли только очки. Разум и жизнь возвратиться не пожелали. Среди недошитых унтов воцарилось отчаяние. Пациента подвинули ближе к печке и позвали шамана.

Старый якут пришел в легком подпитии. В отличие от остального племени он сохранял способность к мыслительному процессу. Разумеется, женщины в счет не шли. Шаман постоял, глядя на потрескивающего Потрошилова совершенно пустыми глазами. Потом немного потряс бубном, будто спрашивая у него совета. Голый и зеленый Степан Степанович ему не понравился. Но профессионализм взял верх. Мудрый старик открыл беззубый рот и прошамкал:

— Духи говорят, дайте ему водки.

Следом за исторической фразой произошли события, перевернувшие судьбу племени. Бутылка, выкопанная из-под нарт, пошла по кругу. Петров и Николаев после пятидесяти грамм впали в кому, присоединившись к спящим соплеменникам. Шаман после аналогичной дозы застыл, закатив глаза. Его разум ушел к духам. Остальное содержимое сердобольные женщины влили в Потрошилова.