Синдром бодливой коровы - Куликова Галина Михайловна

— Пусть только док попробует что-нибудь сказать, — пробормотал он, бросив шлепанцы в урну.

В машине Настя обдумывала версию, которая пришла ей в голову некоторое время назад. Проверить ее стоило непременно.

— Мне нужно позвонить, — сказала она, тайком любуясь босоножками.

— Возьми мой мобильный, — смилостивился Самойлов. — Тариф безлимитный, так что говори сколько хочешь, ты меня не разоришь.

С его точки зрения, это был верх благородства. Настя достала из сумочки записную книжку и набрала номер Никифорова.

— Привет, папочка! — поздоровалась она. И опрометчиво добавила:

— Это девушка, которую вы чуть не убили своей машиной.

Самойлов страшно возбудился и спросил:

— Что? Еще один?!

Настя отмахнулась от него и продолжала говорить в трубку:

— Нет-нет, вы меня полностью удовлетворили!

— Вот, значит, что меня ждет, — пробормотал Самойлов.

— Я просто хотела уточнить, как фамилия того журналиста, который видел Маслова в гостинице. И номер его квартиры.

Никифоров ответил, и она поспешно нацарапала в записной книжке: «Николай Дергунов, квартира 37».

Самойлов с любопытством скосил глаза.

— Веди машину! — прошипела Настя.

— Ты даже не знала, к кому едешь! — укоризненно заметил он, когда Настя попрощалась с сыщиком и вернула мобильный.

— Теперь знаю.

— Что грозит бедному Дергунову? — небрежно поинтересовался Самойлов. — Будешь подкарауливать его на тротуаре? Потом сиганешь под колеса и раскинешь лапки? Считаешь, что мужчина из чувства вины сделает для тебя что угодно?

— Конечно! — раздраженно ответила та. — Ты же везешь меня, куда я сказала.

Это было рискованное заявление, но придирки Самойлова безумно ей надоели. К счастью, они уже приехали на место. Время было подходящее — восемь вечера. Журналюга, как называл его сыщик, уже должен быть дома.

— Значит, ты идешь в квартиру тридцать семь? — уточнил Самойлов.

— Да. А ты жди меня здесь.

У Самойлова в ответ на это заявление дернулась щека, однако он ничего не сказал. Когда Настя вышла, сдал назад и приткнул «Жигули» возле палисадника, засаженного чахлыми кустами.

Дергунов оказался дома. Он открыл дверь после первого же звонка и молча уставился на гостью. Был он мал ростом, небрит, нечесан и хмур. Настя сразу поняла, что он один из тех людей, вокруг которых всегда пасмурно.

— Николай? — на всякий случай спросила она.

— Я, — развязно ответил тот. — Чего надо?

— Видеокассету.

— Какую видеокассету? — равнодушно спросил Дергунов.

— Вы знаете, какую, — повела бровями Настя. — Ту, которую вам передал Сева Маслов.

В лице журналиста ничто не дрогнуло, только глаза пробежали по Насте и уперлись в ее глаза.

— Зайдите. — Он неохотно отступил и, перед тем как захлопнуть дверь, выглянул на лестничную площадку.

— Я одна, — заверила его Настя. — Так как насчет кассеты?

— Да нет у меня никакой кассеты! — сердито ответил Дергунов.

— Зачем вы меня тогда позвали в квартиру?

— Затем, чтобы вы не орали на весь подъезд.

Настя молчала, Дергунов тоже молчал. Ситуация складывалась довольно странная.

— Вы вообще кто такая? — спросил наконец журналист.

— Никто. То есть я не власть и не бандитка. Я подруга Тани Масловой, Севиной жены. Сева Тане все рассказал, весь свой план.

— Какой такой план? — спросил Дергунов, но спросил как-то вяло, без нажима.

— Таня должна была сама прийти за этой кассетой, — но она хотела как можно скорее увезти из города сына.

Она очень боится.

Дергунов слушал, наклонив голову и глядя на гвоздик, вбитый в плинтус.

— Недавно в автокатастрофе погиб Севин друг, адвокат Мерлужин. Через несколько дней после его смерти Севе домой принесли видеокассету. Это Мерлужин просил передать, если с ним что-то случится. Сева посмотрел кассету, и ее содержание показалось ему таким важным, что он решил ее хорошенько спрятать.

Он взял пустой «дипломат», запер его на ключ, а ключ засунул в коробку с кошачьим кормом. Коробку наутро отдал соседке. А в ту ночь он с пустым «дипломатом» и кассетой за пазухой появился у вас на пороге. Просто спустился на первый этаж.

Дергунов перенес тяжесть своего тела с одной ноги на другую, но взгляда от гвоздика не оторвал.

— Итак, — продолжала Настя, — он отдал кассету вам и попросил подержать ее у себя. А сам с запертым «дипломатом» отправился в гостиницу. Поднялся на третий этаж и оставил «дипломат» в коридоре. Из гостиницы вышел с пустыми руками. Таким образом он пытался запутать возможных наблюдателей. Если бы за ним следили, то подумали бы, что он передал кассету одному из постояльцев. В гостинице их сотни — попробуй всех проверь!