Тайна Розенкрейцеров - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Мать моя женщина… – пробормотал пораженный Глеб. – Да ведь это воздушный фильтр!

Он чиркнул колесиком зажигалки, и удостоверился, что язычок пламени отклоняется в ту сторону, откуда он пришел. Просачиваясь через отверстия огромного фильтра, перегородившего проход, воздух дул ровно, с одинаковой силой, словно где-то внутри холма находился огромный центробежный вентилятор.

– Нет, это невозможно…

Глебу отказали ноги, и он сел, привалившись спиной к стене. У него не укладывалось в голове, что средневековые ученые были способны соорудить нечто подобное. Это было выше его понимания. Разгоряченное лицо Глеба приятно обвевал свежий, прохладный и главное стерильно чистый ветерок. И постепенно он начал мыслить вполне логично. Может, по ту сторону фильтра и находится выход?

Ободренный внезапной идеей, Глеб вскочил на ноги и, включив фонарик, начал внимательно осматривать периметр, где фильтр соприкасался со стеной. Он хотел найти какую-нибудь защелку или рычаг, с помощью которого можно открыть потайной ход или дверку в фильтре. Но все его потуги оказались напрасны. Фильтр словно был влит в целик, как будто составлял с песчаником единое целое.

– Ну, тогда извините, господа розенкрейцеры…

Глеб покрепче сжал лопату и начал расковыривать в фильтре круг диаметром примерно шестьдесят сантиметров. Материал фильтра немного пружинил, но все же постепенно выкрашивался, и вскоре он углубился на целый штык.

По мере расширения отверстия Глеб с удивлением отметил, что фильтр многослойный. Чем больше он углублялся, тем отверстия в слоях становились крупнее. Судя по его конструкции, создавалось впечатление, что фильтр спроектировали и изготовили не пятьсот лет назад, а вчера.

Неожиданно после сильного удара лопата провалилась, и Глеб едва не выпустил ее из рук. Пустота! Он, наконец, пробился на обратную сторону! Глеб с удвоенной силой заработал лопатой, и вскоре отверстие настолько расширились, что он смог протиснуться в неожиданно просторную камеру, совершенно темную и, как показалось ему вначале, не имеющую потолка.

Включив фонарик, Глеб поднял голову и увидел, что очутился в колодце, постепенно сужающемся кверху. Оттуда дула сильная воздушная струя, и весь колодец гудел и вибрировал, словно и впрямь наверху был установлен вентилятор. Но это было явно не так, сообразил Глеб. Просто какой-то гениальный механик изобрел уникальную вентиляцию пещер, пережившую века. Теперь Глеб понял, почему в пещерном святилище не было ни плесени, ни повышенной влажности, ни даже запахов, присущих любому подземелью. Однако, от этого открытия ему Тихомирову-младшему легче не стало. Он ошибся в выборе подземного тоннеля. Возможно, и второй номер, откуда шла воздушная струя, тоже был пустышкой.

– Да-а, батя ошибся… – пробормотал Глеб. – Монетка завела меня явно не туда.

Глеб прикинул, нельзя ли каким-то образом забраться наверх (по идее, там должны быть воздухозаборники, отверстия в скалах), но лишь сокрушенно вздохнул – он ведь не обезьяна. И не альпинист-скалолаз.

«Нужно возвращаться, – подумал он уныло. – И искать то, что нужно. Попробуй, найди… А время поджимает. Батя совсем плох, хотя и крепится. Но я же вижу…»

Когда Глеб очутился в большой пещере, то по лицу отца понял, что тому даже объяснять ничего не нужно.

Николай Данилович догадался, что первый блин прошел комом.

– Не вешай нос, – сказал он, наливая Глебу чашку чая. – Испей, отдохни…

– Ты лучше послушай… – молвил Глеб.

И рассказал отцу о воздушном фильтре и колодце.

– Все-таки, это дело рук розенкрейцеров! – Улыбка восхищения осветила осунувшееся, бледное лицо Николая Даниловича. – Только они были способны на такие дела. Великие механики, гениальные химики, непревзойденные экспериментаторы… Уверен, что в этих пещерах еще много сюрпризов. Обязательно проверяй пол черенком лопаты, нет ли под ним пустоты, а значит, ловушки. Старайся держаться поближе к стенам. Будь предельно осторожен.

– Можешь меня не предупреждать. Я и так здесь хожу, как по минному полю. Что там наверху?

– Последние полчаса царит тишина, – ответил отец на вполне закономерный вопрос сына.

– Эх, если бы эти гады перебили друг друга…

Глеб от внезапной ненависти, горячей волной бросившейся в голову, скрипнул зубами.

– Невозможно. В таких стычках всегда есть победитель…

Николай Данилович на мгновение прикрыл веки.