Контроль - Суворов Виктор

9

Гремит будильник над ухом так, что старшему майору государственной безопасности хочется его расстрелять. Но расстрелять будильник Бочаров не может просто потому, что не может проснуться.

Трясет его дежурный за плечо:

– Товарищ старший майор государственной… товарищ старший майор государственной…

Слышит Бочаров первых четыре слова и засыпает. И снова слышит четыре слова. И снова засыпает.

Дежурный полотенце в воде холодной вымочил и в лицо Бочарову:

– Товарищ старший майор государственной безопасности, Москва.

Долго смотрел Бочаров на телефоны, соображая, где между телефонами приладили будильник. Потом понял, что отвратительным грохотом может громыхать не только будильник, но и телефон. Осознав это, осталось сообразить, какую трубку поднять…

Посмотрел на время. Семь часов тринадцать минут. В Москве сейчас – шесть часов тринадцать минут. А телефон злобствует. Понял Бочаров: это не кремлевский. Это не Сталин. Это лубянский телефон свирепствует. Это лучше. С Лубянкой всегда объясниться можно.

Поднял трубку и услышал голос Сталина.

10

Прет «Главспецремстрой», и Жар-птица в нем. И гремят-гремят мосты. Нет конца мостам. Один огромный мост. Грохочет и обрывается вдруг, и летит Жар-птица в грохочущем вагоне, и смеется. И вновь попадает «Главспецремстрой» на грохочущий мост, и прет, и гремит, и свистит. И режет прожектором тьму. Нестерпимой болью режет глаза прожектор, и закрывается Жар-птица рукой от бьющего света. И Холованов рядом, и шарфом своим белым шелковым хочет закрыть ей глаза. Чтоб не слепило ее. Да, Холованов, да. Закрой глаза шарфом. Ты не Холованов вообще. Ты – Дракон. Какое прозвище смешное – Дракон. Смешно? Смешно. Сей Сеич в углу: бу-бу-бу. Не дает Сей Сеич Холованову шарфом глаза ей закрыть. Какой человек нехороший этот Сей Сеич. Высмеять его. Ха-ха-ха. Как нам всем смешно. Очень вы, Сей Сеич, смешной товарищ.

Но где же товарищ Сталин?

11

– Товарищ Бочаров, это говорю я, Гуталин.

– Я узнал вас, товарищ Сталин. Какой же вы Гуталин? Вовсе вы не Гуталин. Здравствуйте, товарищ Сталин.

– Доброе утро, товарищ Бочаров. В такую рань я вас беспокою вот по какому вопросу. До меня дошли сведения, что вы никогда во внеслужебной обстановке не встречались с товарищем Ежовым. Так вот, мы тут с товарищами посоветовались, да и решили вас обоих пригласить к себе в гости.

– Спасибо, товарищ Сталин.

– Кроме того, вы никогда во внеслужебной обстановке не встречались с товарищами Берманом и Фриновским. Узнав такое, я всю ночь не спал, сердце за вас болит, все думал, как бы вас всех вместе под одной крышей собрать. В одну компанию. С товарищем Ежовым, Берманом и Фриновским нет проблем. Они все уже к веселью готовятся. Можете по их домашним и служебным телефонам звонить, не ответят: они уже у меня в гостях. Вас только, товарищ Бочаров, и не хватает. Так что приезжайте.

– Товарищ Сталин, курьерский «Куйбышев-Москва» ушел час назад, следующий завтра.

– Я знаю, товарищ Бочаров. Поэтому приказал графики ломать, курьерский поезд «Куйбышев-Москва» остановить и вернуть. Он через двадцать три минуты будет у вас в Куйбышеве. У первой платформы. Вам я заказал купе в вагоне-люкс. Начальник станции с билетами ждет. А начальнику милиции Куйбышева я приказал выделить вам автомобиль и все движение в городе на участке от управления НКВД до вокзала блокировать. Самое вам время успеть на наше веселье.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. Но есть ли повод для веселья?

– Повод есть, товарищ Бочаров. Там у вас на спецучастке проходила практику некая Жар-птица. Она выполнила свою задачу. Там у вас на спецучастке она превратилась в настоящую разведчицу. Уверен, у Гитлера такой нет. Так вот, мы тут с товарищами посоветовались, да и решили эту самую Жар-птицу чем-нибудь наградить. Только еще не решили, чем именно. Вам как раз представится возможность поздравить Жар-птицу с наградой от имени личного состава Куйбышевского управления НКВД. Кроме того, товарищ Бочаров, у нас есть о чем с вами потолковать…

12

Наклонился кто-то над Жар-птицей и ласково так:

– Где «Контроль-блок»? Где дело на Гуталина?

– Нет, – смеется Жар-птица. – Только товарищу Сталину расскажу.

– А я и есть товарищ Сталин.

– Нет, – смеется Жар-птица. – Ты не Сталин. Я знаю Сталина.

– Поверь мне, я – Сталин.

Смешно ей. Смешно до слез. Жарко и смешно: не верю тебе, усатый. Ну какой к черту из тебя Сталин?