Насмешливый лик Смерти - Макдональд Росс

В конце коридора светился дверной проем. Из него вышла темноволосая пышнотелая красотка в халате сиделки. Взгляд ее черных глаз говорил, что она знает о своей привлекательности.

― Хотите видеть доктора, сэр?

― Если он здесь.

― Пройдите в приемную, сэр. Доктор сейчас вами займется. Дверь налево.

Она поплыла прочь, мягко покачивая бедрами.

В приемной никого не было. Эта просторная комната с большим количеством окон когда-то явно служила гостиной. Теперь же все здесь ― от выщербленного паркета до высокого почерневшего потолка ― свидетельствовало о нереспектабельности заведения. У стен стояло несколько плетеных стульев, недавно обитых новым ситчиком. Стены и пол были чисто вымыты, но следы преступления, зовущегося бедностью, виднелись повсюду.

Я сел на стул спиной к свету и взял с шаткого столика какой-то древний журнал, чтобы прикрыть им лицо. Как раз напротив меня была закрытая дверь во внутренние помещения. Вскоре дверь открылась и появилась высокая темноволосая женщина в белом халате, явно пошитом на куда более миниатюрную фигуру, чем у нее. Откуда-то издалека до меня долетел взволнованный голос, похожий на голос Люси. Разобрать слова было невозможно. Вошедшая женщина резко захлопнула за собой дверь и направилась ко мне:

― Вы хотите видеть доктора?

У нее были глаза цвета синей эмали. Комната исчезла, растворившись в ее красоте.

Я недоумевал, как могла оказаться в этих стенах подобная женщина, когда она повторила свой вопрос:

― Вы хотели видеть доктора?

― Да.

― Он сейчас занят.

― Когда он освободится? Я не спешу.

― Я не знаю, когда.

― Я немного подожду.

― Хорошо, сэр.

Она выдержала мой пристальный взгляд с невозмутимым спокойствием, как нечто абсолютно естественное. Ее красоте недоставало живости, это было чистое совершенство формы, как у статуи, и даже глаза казались плоскими и лишенными глубины. Создавалось впечатление, будто все ее лицо заморожено новокаином.

― Вы пациент доктора Беннинга?

― Пока нет.

― Назовите, пожалуйста, свое имя.

― Ларкин, ― ляпнул я наобум. ― Орас Ларкин.

Ледяное лицо не дрогнуло. Она подошла к столу и что-то записала на карточке. Халат, еле сходившийся у нее на груди, не давал мне покоя. Все в ней странным образом меня тревожило.

Лысый человек в докторском халате распахнул внутреннюю дверь. Прикрывшись журналом, я стал исподтишка его изучать. У него были большие уши и почти голый, как будто ощипанный череп. На длинном лице тревожно поблескивали маленькие блеклые глазки. От крыльев крупного горбатого носа шли вниз глубокие складки.

― Пойди сюда, ― обратился он к регистраторше. ― Ради бога, поговори с ней. Я ничего не понимаю. ― Он почти кричал, то ли от злости, то ли от нетерпения.

Женщина холодно посмотрела на него, потом на меня и ничего не ответила.

― Идем, идем, ― он картинно взмахнул красной костлявой рукой. ― Я не могу с ней сладить.

Она пожала плечами и прошествовала мимо него в коридор. При этом жилистое тело доктора дернулось, как будто его обдало жаром. Я встал и ушел.

Люси вышла через десять минут. Я ждал в цирюльне у дома доктора Беннета. Там было еще два посетителя. Одному уже добривали шею, другой, неопрятный толстяк с красными прожилками на щеках и носу, в рыжем верблюжьем пиджаке, сидел у окна, уткнувшись в газету. Как только Люси прошла мимо в южном направлении, он быстро встал, нахлобучил сальную шляпу-панаму и выскочил на улицу.

Я чуть-чуть обождал и последовал за ним.

― Ваша очередь, сэр! ― прокричал мне вдогонку парикмахер. Я был уже на другой стороне улицы, а он еще стоял у окна, делая мне отчаянные знаки бритвой.

Красноносый толстяк в шляпе-панаме почти наступал Люси на пятки. Она опять привела нас на вокзал. Мы прибыли туда в тот момент, когда пассажирский поезд северного направления набирал скорость. Люси неподвижно стояла на платформе, пока его дым не растаял над холмами. Толстяк в верблюжьем пиджаке наблюдал за ней, привалившись, как куль, к багажной тележке под решетчатым навесом камеры хранения.

Люси повернулась на каблуках и направилась в здание вокзала. В узкое окошко под навесом был частично виден зал ожидания. Я перешел к другому окну, не обращая внимания на толстяка у тележки, но и не забывая о нем. Люси стояла у окошечка кассы с зеленой купюрой в руке.

Рыжий куль зашевелился и двинулся ко мне. Он приближался рывками, словно преодолевая сопротивление изрешеченного тенями воздуха. На мою руку легли два белых мягких пальца.