Нежная буря - Блант Джайлс

— Мои наилучшие пожелания Центру судмедэкспертизы. А теперь, если кто-нибудь любезно покажет мне дорогу обратно, я, с вашего позволения, откланяюсь.

Кардинал кивнул Ларри Бёрку.

— Вот сюда, док, — показал Ларри.

Кардинал стоял и смотрел, как они постепенно исчезают в тумане.

— Пора бы мне к нему привыкнуть, но все никак не удается, — пожаловалась Делорм.

Переносная рация Кардинала квакнула и что-то неразборчиво произнесла.

— Кардинал. Повторите, пожалуйста.

— Я говорю — мы тут обнаружили одну штуку, — раздался голос Арсено. — Думаю, вам стоит поглядеть.

— Где ты?

— Около станции техобслуживания, ниже по холму. На запад по ручью.

Делорм посмотрела в лес, затянутый бледно-серой кисеей.

— На запад? Неужели нашли след?

Они обнаружили ручей и пошли по нему. Наконец послышались голоса. В тумане стали вырисовываться смутные очертания хижины. Арсено стоял на коленях в кустах, манипулируя перочинным ножом и пробиркой.

— Что у тебя? — спросил Кардинал.

— Следы краски, ее сцарапало с бортов машины. Похоже, кто-то не так давно сюда заезжал. — Он указал большим пальцем за спину: на земле виднелись нечеткие следы шин. — Видимо, здесь его и вытащили из машины, а уже потом до него добрались медведи.

Кардинал поближе осмотрел следы покрышек.

— Удастся определить тип протекторов?

— Никаких шансов, — отозвался Арсено. — Слишком много листьев.

— Так я и думал. Что тут было — дорога, по которой возили лес?

— Да. Лет восемьдесят назад, а то и раньше. Но вы видите — по ней продолжали ездить. Может, хозяин этой избенки.

Боба Коллинвуда, напарника Арсено, они нашли внутри хижины.

— Фу, — поежилась Делорм. — Ну и запах.

Избушка, площадью всего несколько квадратных метров, была выстроена из неструганых досок, плохо защищавших от холода и совсем не защищавших от сырости. Здесь имелся холодильник и ржавая койка, на которой лежал скатанный матрас, весь в пятнах. Кухонный стол с двумя раковинами, старинная чугунная печка с распахнутой дверцей, болтающейся на одной петле. Здесь все пропахло тленом и разложением — плесенью, гниющим деревом.

— Замка не было, — сообщил Арсено из-за спины Делорм. — Дверь стояла открытой.

— Этой избушкой долго не пользовались. — Делорм указала на громадные круги паутины возле дверного проема. — Охотничья хижина?

— При этом, конечно, совершенно незаконная, — отметил Кардинал. — Строят их, где хотят, черт бы их побрал. Вопрос в том, кто был этот охотник. В здешних местах добывали себе пропитание не меньше десятка таких бедолаг.

Коллинвуд был юн, лопоух, старателен и молчалив. Кардиналу хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать полные предложения, которые тот произнес за все время своей работы в полиции: обычно Коллинвуд высказывался отдельными словами. Сейчас он указывал на раковину. Водопроводные краны заменяло что-то вроде рукояти насоса. Надев перчатку из латекса, Коллинвуд сунул палец в сливное отверстие и вынул его обратно. Палец был в пятнах.

— Это ржавчина или кровь? — спросил Кардинал.

— Кровь.

— Значит, его, возможно, убили здесь. Хотя, с другой стороны, это может быть кровь какого-нибудь животного.

Делорм стояла на коленях у дровяной печи.

— Похоже, кто-то пытался сжечь в этой штуковине одежду. Коллинвуд, у тебя есть обертка?

Коллинвуд открыл кожаный чемоданчик, где хранились все орудия его ремесла, и они вместе растянули тонкую пластиковую оболочку, прозрачную, чтобы сквозь нее легко можно было разглядеть вещественные доказательства, которые в нее завернут. Щипцами они извлекли из печи почерневшую массу. В ней можно было различить пояс и остатки сгоревших джинсов, воротник рубашки, несколько пуговиц, большие куски подметок и еще что-то обугленное, неузнаваемое.

Коллинвуд достал из чемоданчика один из своих инструментов и измерил подошву.

— Одиннадцатый.^[2]

— Хорошо, — сказал Кардинал. — Размеры брюк и рубашки нам тоже нужны. Если осталось достаточно ткани для измерения.

Делорм осторожно ворошила щипцами угли.

— Что это? — сказала она скорее сама себе, чем другим.

Она извлекла оплавленный кусочек металла, положила его на пластик и перевернула. Обратная сторона оказалась не такой тусклой, и на ней можно было разобрать вырезанное изображение какого-то животного.