Одинокая смерть - Тодд Чарлз

Выйдя наконец на солнечный свет и вздохнув с облегчением, Ратлидж рассказал инспектору о своем визите в школу.

— Могу прислать достаточно людей, чтобы перекрыть выходы. Но кто пойдет внутрь? Не удивлюсь, если он вооружен, — сказал Норман.

— Я пойду. Впрочем, думаю, что он захочет задушить меня гарротой, а не застрелить.

— Кстати, для вас сообщение из Ярда. Майклсону уже лучше. Он давит на доктора, чтобы тот его выписал. Хочет у вас снова забрать дело.

— Хотеть — не значит получить, — отмахнулся Ратлидж. — Если я прав и Саммерс прячется в школе, мы сегодня должны взять нашего исключительно неуловимого друга.

И тут же услышал ворчанье Хэмиша: «А что, если он окажется умнее тебя?»

Глава 24

Ратлидж повез миссис Фаррелл-Смит обратно в Истфилд. Она сидела рядом, храня молчание. Еще раньше она согласилась снять временно номер в гостинице «Приют рыбака». Предосторожность не помешает.

— Поскольку во всем, что случилось, есть и часть моей вины, я могу вам кое-что сообщить, — вдруг сказала она.

— Так вы знаете, где находится Дэниел Пирс? — спросил Ратлидж, не глядя в ее сторону.

Подумав немного, она ответила:

— Когда он пришел ко мне и сказал, что покидает Истфилд и никогда больше не вернется сюда, я так разозлилась, что схватила первую попавшуюся под руку вещь, это оказалось пресс-папье, и швырнула в него, попала прямо в лицо. Я стояла в ужасе, не в силах тронуться с места, а он просто повернулся и ушел. — Она откашлялась, как будто у нее вдруг пересохло в горле. — Я пыталась себя убедить, что это все война и опасность, которой он подвергался каждый раз, закладывая взрывчатку. Но ему не стоило мне лгать.

Ратлидж насторожился. Неужели Дэниел Пирс рассказал ей о Пегги Уинслоу? Или она сама догадалась?

— В чем он вам солгал? — спросил он, потому что она снова замолчала.

— Понимаете, это просто смешно, ведь Дэниел был самым интересным мужчиной, которого я когда-либо встречала в жизни, всегда был веселым повесой. Я не видела его ни разу грустным. И во Франции солдаты обожали его. И вот он стоял передо мной и говорил, что решил перейти в католицизм и стать монахом. Если он не любил меня, не хотел жениться, я бы это приняла. Если хотел забыть войну, я помогла бы ему в этом. Но он хотел, чтобы я его поняла. И только когда начались все эти убийства, мне показалось, что я поняла смысл сказанного им. Ведь к тому времени я уже нашла гарроту. В общем, я подумала, что он стал сходить с ума, понял это и не хотел меня пугать. Я решила, что если найду его перед тем, как найдет полиция, то смогу спасти. — Она повернулась к Ратлиджу, глядя на него так печально, будто ждала, что он объяснит ей смысл поступка Дэниела и уверит, что Дэниел ее любит и вернется к ней.

— Поэтому вы решили солгать, что видели мой автомобиль у церкви, когда увезли инспектора Майклсона? Вы решили, что это была машина Дэниела.

— Да. Простите меня, но я бы снова так поступила, если бы считала, что это его защитит.

Ратлидж раздумывал над ее словами. Наверное, Дэниел Пирс сказал этой женщине голую правду. Он бежал от мира, в котором не мог больше жить, но не из-за войны, как ей хотелось верить, а из-за несчастного брака Пегги с Вирджилом Уинслоу, с чем он не мог смириться, но чего не мог изменить. Теперь ясно, почему он совершил такой странный поступок и почему полиция не могла его отыскать. Они не там искали.

— Он мог сказать вам правду, если действительно искал покоя и мира, который вы не могли ему дать. И просил прощения.

Ратлидж надеялся, что тщательно подобранные слова принесут ей хоть какое-то облегчение и немного успокоят. Но ей не нужны были подобные объяснения, она жаждала подтверждения собственной надежды, что Дэниел вернется к ней.

Она откинулась на спинку сиденья.

— Значит, он хотел мне сказать, что с ним все будет в порядке, верно? Что я должна набраться терпения, пока он выздоровеет.

Ратлидж оставил все как есть. Ей легче жить с такой перспективой на будущее, чем с горькой правдой. Она любила с отчаянием, на грани безумства и так же яростно сможет ненавидеть. А Пегги Уинслоу слишком уязвима. Время не всегда лечит, не говоря уж о том, что у каждого своя мера терпения. Все зависит от того, кто и сколько может ждать.

Когда они подъезжали к гостинице, миссис Фаррелл-Смит сказала:

— Прошу вас. Разрешите хоть чем-то помочь, найдите мне занятие. Я отвечаю за школу. Что, если он захочет ее сжечь? Мало ли что ему придет в голову, чтобы замести следы. Я не смогу сидеть здесь и ждать.