Картина без Иосифа - Джордж Элизабет

Она нырнула за стойку бара, взяла два меню и опасливо покосилась в сторону лысеющего мужчины, который с солидным видом открывал краны бочонков. Они сразу догадались, что это и есть мистер Рэгг, хозяин отеля. Джози подошла к ним и произнесла официальным тоном:

— Добрый вечер, сэр, мадам. Надеюсь, вы хорошо устроились?

— Превосходно, — ответил Сент-Джеймс.

— Тогда, я полагаю, вам захочется взглянуть вот на это… — Она протянула меню и тихонько добавила: — Только вот что. Не забудьте, что я вам говорила про говядину.

Они прошли мимо фермеров, один из которых потрясал грозным кулаком и, покраснев от гнева, рассказывал: «…а я ему и говорю, это, мол, общинная тропа… общинная, ты меня слышишь?», обогнули столики и вышли к камину, где пламя быстро пожирало серебристый конус березовых поленьев. Проходя через зал, они чувствовали на себе любопытные взгляды — в это время года туристы редко приезжают в Ланкашир, — однако на их вежливое «добрый вечер» мужчины лишь отрывисто кивали, а женщины качали головой. Только подростки в дальнем углу паба не замечали ничего вокруг, и дело было не только в групповом эгоцентризме, но и в непрерывном шоу, которое устроили светловолосая девушка и ее партнер — он уже засунул руку под ярко-желтый свитер девушки.

Дебора села на скамью под выцветшей и явно далекой от пуантиллизма вышивкой под названием «Воскресный вечер на Гранд-Джатт». Сент-Джеймс сел напротив нее на табурет. Они заказали шерри и виски. Когда Джози принесла напитки, она встала так, что закрыла от них веселую парочку.

— Прошу прощения за такую сцену, — произнесла она, наморщив нос, когда поставила шерри перед Деборой и тут же поправила его, просто так. То же самое она проделала с виски. — Пам Райе это. Изображает из себя отвязанную. Не спрашивайте меня зачем. Вообще-то она неплохая. А так себя ведет только при Тодде. Ему ведь семнадцать.

Эти последние слова прозвучали так, будто возраст мальчишки все объяснял. Видимо, решив, что они ничего не поняли, Джози продолжала:

— А ей тринадцать, Пам то есть. Через месяц исполнится четырнадцать.

— И через год тридцать пять, нет сомнений, — сухо добавил Сент-Джеймс.

Джози покосилась через плечо на отвязанную парочку. Несмотря на неодобрительный взгляд, ее грудь вздымалась от волнения.

— Да. Но… — Она неохотно повернулась к ним. — Что будете заказывать? Вполне приличная семга.

Утка тоже. Телятина… — Дверь паба открылась, впустив струю холодного воздуха, который заструился вокруг их щиколоток словно текучий шелк. — …приготовленная с помидорами и грибами, еще у нас сегодня палтус с каперсами и… — Джози перестала тараторить — в пабе вмиг воцарилось молчание.

В дверях стояли мужчина и женщина. Верхний свет резко подчеркивал их несхожесть во всем. Сначала волосы: у него жесткие, имбирного цвета; у нее — словно соль с перцем, густые, прямые, до плеч. Затем лица: у него молодое, приятное, правда, с выступающими вперед челюстью и подбородком; у нее — энергичное и властное, не тронутое косметикой, которая скрыла бы ее уже не первую молодость. И одежда: на нем — щеголеватые пиджак и брюки; на ней — поношенная куртка и выцветшие джинсы с заплаткой на коленке.

Мгновение они стояли бок о бок у входа, рука мужчины лежала на локте женщины. Он был в очках с черепаховой оправой; в их линзах отражались огни, так что он не заметил ажиотаж, возникший при их появлении. Она же медленно оглядела зал, останавливаясь на каждом, у кого хватило мужества выдержать ее взгляд.

— … каперсы и… и… — Джози, вероятно, забыла конец заготовленной фразы. Она засунула карандаш в волосы и почесала голову.

За стойкой бара заговорил мистер Рэгг, сдув пену с кружки «гиннеса».

— Добрый вам вечер, констебль. Добрый вечер, мисес Спенс. Холодно сегодня, не так ли? Не к добру, на мой взгляд, не к добру. Что, Френк Фоулер? Еще порцию?

Наконец один из фермеров отвернулся от двери. Остальные последовали его примеру.

— Не скажу нет, Бен, — ответил Френк Фоулер и послал свою кружку по поверхности бара.

Бен открыл кран. Кто-то спросил: «Билли, у тебя есть сигареты?» Из офиса донесся звонок телефона. Паб медленно возвращался к нормальному ритму.

Констебль подошел к бару и произнес:

— «Блэк Буш» и лимонад, Бен.

В это время миссис Спенс нашла столик, стоявший отдельно от других. Она неторопливо направилась туда, высокая, с гордо поднятой головой и прямой спиной, но вместо того, чтобы сесть на скамью у стены, она предпочла табурет, оказавшись спиной к залу.