Великое избaвление - Джордж Элизабет

—В чем дело, Эдди? — рявкнула миссис Бер-тон-Томас. — Ты отнес багаж наверх?

— Там еще это было, тетя, — кротко ответил он. — Это тоже нести?

— Разумеется, дуралей!

Юноша поспешил скрыться с глаз. Тетя укоризненно покачала головой ему вслед,

— Я жертвую собой ради семьи. Можно сказать, я христианская мученица. Пошли, молодежь, провожу вас в комнату. Наверное, вы уже с ног валитесь. Нет-нет, бренди мы возьмем с собой.

Они двинулись вслед за хозяйкой из столовой в каменный холл, а оттуда через другую дверь попали на лестницу. Отполированные и не покрытые ковром ступени вели в верхнюю часть дома, где царила тьма.

— Роскошная лестница! — Миссис Бертон-Томас одобрительно хлопнула рукой по широким деревянным перилам. — Таких нынче не делают. Пошли, нам сюда.

Поднявшись на второй этаж, они свернули в едва освещенный коридор, где семейные портреты чередовались на стенах с фламандскими гобеленами. Миссис Бертон-Томас кивком указала гостям на гобелены.

— Давно пора убрать их отсюда. С какой стати они тут висят аж с тысяча восемьсот двадцать второго года? Прабабушка никого не желала слушать, сколько ей ни твердили, что на эти штуки лучше любоваться издали, а не впритык. Традиция — и все тут. Как я это выдерживаю? Ну вот, мы пришли. — С этими словами она распахнула дверь. — Оставляю вас наедине. Все современные удобства. Полагаю, дверь в ванную вы найдете. — И во мгновение ока она исчезла, только полы розового халата взметнулись вокруг изящных лодыжек да прошлепали по каменному полу вновь обретенные тапочки.

Они вошли в спальню. Весело полыхал огонь в камине. Едва переступив порог, Дебора решила, что более красивой комнаты она в жизни своей не видела. Великолепные дубовые панели, обольстительные женские лица улыбаются с двух портретов Гейнсборо, повешенных друг напротив друга. Накопленные столетиями радушие и уют. Небольшие настольные лампы под розовыми абажурами наполняли комнату мягким, рассеянным светом, отблески играли на спинке и изголовье огромной кровати красного дерева. Высокий шкаф отбрасывал вытянутую тень на стену, на туалетном столике сверкали брильянтовыми гранями флакончики духов и блестели серебряные щетки. У одного окна, на столике с витыми ножками, были расставлены букеты лилий. Дебора подошла к столу, коснулась пальцем изогнутого края цветка.

— Тут и карточка есть. — Она вынула записку и прочла. Глаза ее наполнились слезами. Женщина обернулась к мужу. Саймон отошел к камину и пристроился возле него в мягком кресле. Он следил глазами за своей молодой женой, привычно сдержанный, молчаливый, но взгляд выдавал его чувства.

— Спасибо, Саймон, — прошептала она, засовывая карточку обратно в букет и с трудом сглатывая слезы, которые не могла скрыть. С усилием она заставила себя вернуться к более легкомысленному тону: — Как ты разыскал это местечко?

— Тебе здесь нравится? — вопросом на вопрос ответил он.

— Невозможно даже вообразить, чтобы где-то могло быть лучше. Ты ведь сам это знаешь, правда же?

Муж не ответил. В этот момент послышался стук, и Саймон с улыбкой обернулся к двери. Он явно наслаждался всем происходящим.

— Войдите, — пригласил он.

Это явилась племянница хозяйки, Дэнни, с охапкой одеял в руках.

— Извините. Забыла одеяла. У вас уже есть пуховые, но тетя считает, если она сама мерзнет, то уж все остальные и подавно. — Девушка вошла в комнату, дружелюбно и покровительственно поглядывая на гостей. — Эдди уже принес ваши вещи? — поинтересовалась она, открывая гардероб и без особых церемоний запихивая туда одеяла. — Он у нас малость туповат, что есть, то есть. Вы уж его извините. — Она вгляделась в свое отражение в матовом стекле, прикрепленном изнутри к дверце шкафа, прикоснулась рукой к волосам, приведя непокорные пряди в еще больший беспорядок, и тут поймала на себе взгляды супругов. — Главное, остерегайтесь крика младенца, — торжественно предупредила она. Казалось, она произносит заученную реплику из пьесы, не хватало только, чтобы псы откликнулись ей дружным воем.

— Крика младенца? Разве американцы привезли с собой ребенка? — спросила Дебора.

Темные глаза девушки сделались еще шире. Она внимательно поглядела на обоих слушателей.

— Вы ничего не знаете? Вас никто не предупредил?

По поведению девушки легко было догадаться, что потрясающая повесть не заставит себя ждать. Перед тем как приступить к рассказу, Дэнни вытерла обе ладони о подол своей юбки, пошарила взглядом в углах комнаты, словно там мог притаиться кто-нибудь и подслушать, и выбрала в качестве трибуны оконную нишу. Несмотря на ночной мороз, она дернула шпингалет и настежь распахнула окно.