Свидание со смертью - Кристи Агата

Она умолкла, выжидательно глядя на Пуаро, лицо которого вдруг стало торжественно-серьезным.

— Благодарю вас, мадемуазель. То, что вы мне только что рассказали, само по себе, возможно, не так важно, но не стану от вас скрывать: сообщенная вами подробность — последнее недостающее звено в цепочке! Теперь все стало на свои места и прояснилось. Расследование можно считать завершенным!

— Ах, в самом деле? — Мисс Пирс раскраснелась и была просто по-детски счастлива.

Пуаро галантно проводил ее до отеля.

А вернувшись к себе, добавил к своим заметкам еще один пункт, десятый: «Я никогда ничего не забываю. Запомните это. Я никогда не забываю ничего…» Mais oui.[80] Теперь все совершенно ясно.

— Все готово, — объявил Эркюль Пуаро, с удовлетворенным вздохом оглядывая предоставленный ему гостиничной администрацией свободный номер, превращенный на время в зрительный зал.

Полковник Карбери, грузно облокотившийся о кровать, которую великий сыщик велел подвинуть к самой стенке, улыбнулся и пыхнул трубкой.

— Занятная вы личность, Пуаро. Вам непременно нужно устроить спектакль.

— Возможно, вы правы, — согласился Пуаро. — Но это не просто каприз или чудачество. Прежде чем играть комедию, надо подготовить сцену.

— По-вашему, это комедия?

— Трагедия тоже требует соответствующих декораций.

Карбери взглянул на него с любопытством.

— Дело ваше. Не знаю, что вы задумали, но, сдается мне, вы все же до чего-то докопались.

— Очень скоро я буду иметь честь сообщить вам то, что вы хотели, — правду!

— И мы сможем возбудить уголовное дело?

— Этого я вам не обещал, дружище.

— Да, верно… А может, оно и к лучшему. Посмотрим, что получится.

— Мои аргументы в основном опираются на психологию.

— Так я и думал, — вздохнул полковник.

— Но они вполне убедительны! Вполне! Правда всегда бывает неожиданна и прекрасна.

— Ну не скажите, иногда она довольно-таки неприглядна, — возразил полковник.

— Вы меня не поняли. Я имею в виду не моральный аспект, а механизм, интригу действия. Тончайшая взаимосвязь всех событий, абсолютная логическая подчиненность одного другому просто не могут не восхищать.

— Что ж, я попытаюсь взглянуть на все вашими глазами, — пообещал полковник.

Пуаро извлек из кармана чудовищно огромные часы-«луковицу».

— Их еще мой дед носил, — гордо пояснил он.

— Я так и понял.

— Ну что ж, пора начинать наше заседание, — сказал Пуаро. — Вас, mon Colonel[81], попрошу сесть за стол, вы как-никак должностное лицо.

— Ладно, — проворчал Карбери. — Надеюсь, вы не заставите меня надевать мундир?

— Нет-нет. Только позвольте, я поправлю ваш галстук.

Полковник, милостиво улыбнувшись, разрешил ему проделать эту процедуру. Однако, усевшись, он уже через минуту, сам того не замечая, распустил аккуратно затянутый узел и опять сдвинул его набок.

— Сюда, — продолжал Пуаро, поправляя стулья, — мы усадим la famille Boynton[82]. А там разместим, так сказать, «людей со стороны», тоже имеющих некоторое отношение к делу. Их у нас трое. Доктор Жерар, на показаниях которого, собственно, и построено обвинение. Мисс Сара Кинг, лицо, дважды заинтересованное в счастливом для Бойнтонов исходе — очевиден как личный интерес, так и сугубо профессиональный — врача, осматривавшего тело. И наконец, мосье Джефферсон Коуп, близкий друг семьи, а стало быть, тоже лицо заинтересованное. — Тут Пуаро остановился, заслышав в коридоре шаги.

— Ага, идут. — Он распахнул дверь.

Первыми вошли Леннокс Бойнтон с женой. Следом за ними — Рэймонд и Кэрол. Джиневра шла одна, на губах ее играла рассеянная улыбка. Последними вошли доктор Жерар и Сара Кинг. Мистер Коуп явился несколькими минутами позже.

Подождав, когда он сядет, Пуаро выступил вперед.

— Дамы и господа, — начал он, — наша сегодняшняя встреча совершенно неофициальна. Так случилось, что я проездом оказался в Аммане, и полковник Карбери оказал мне честь, пригласив меня помочь…

Тут Пуаро прервали, причем не кто-нибудь, а Леннокс Бойнтон, от которого никто не ожидал подобной прыти.

— Зачем? — раздраженно спросил он. — Какого черта ему понадобилось вмешивать в это дело еще и вас?

Пуаро не без изящества взмахнул рукой, успокаивая его.

— Меня часто приглашают для консультаций в случаях неожиданной смерти.

— Врачи всегда посылают за вами, если у кого-то отказало сердце? — спросил Леннокс.

— «Отказало сердце» — формулировка весьма неточная и.., ненаучная, — мягко заметил Пуаро. Полковник внушительно кашлянул и официальным тоном произнес:

— Давайте сразу же внесем полную ясность. Мне сообщили о смерти миссис Бойнтон. На первый взгляд, ничего подозрительного. Погода в этом году необычайно жаркая, и вполне понятно, что для пожилой дамы со слабым здоровьем такое путешествие было весьма рискованно. Казалось бы, все очевидно. Но тут ко мне приходит доктор Жерар и говорит, что хочет сделать заявление.

Полковник вопросительно взглянул на Пуаро. Тот кивнул.

— Доктор Жерар — ученый с мировой славой. Я никак не мог пренебречь его сообщением. А теперь послушайте, что он мне сказал. Первое: наутро после смерти миссис Бойнтон он обнаружил, что из его аптечки похищено некоторое количество сильнодействующего препарата. Днем раньше он не мог найти шприц. Однако ночью шприц положили на место. Второе: на запястье миссис Бойнтон он увидел небольшую отметинку, похожую на след от укола. — Полковник сделал паузу. — Учитывая все вышеизложенное, я решил, что необходимо тщательное расследование. Гостивший у меня мосье Эркюль Пуаро, крупнейший специалист в этой области, любезно предложил мне свою помощь. Я с благодарностью согласился и предоставил ему неограниченные полномочия для проведения расследования. Сейчас мы собрались здесь, чтобы выслушать его отчет.

Воцарилась мертвая тишина. И вдруг в соседнем номере кто-то что-то выронил из рук — скорее всего, ботинок. В напряженной до предела тишине этот звук прогремел, как взрыв бомбы.

Пуаро быстро взглянул на сидевших справа людей, затем — на сгрудившихся слева Бойнтонов: у всех у них на лицах был написан испуг.

— Когда полковник Карбери изложил мне суть дела, — негромко заговорил Пуаро, — я сразу же сказал ему, что доказательства мы, скорее всего, получить не сумеем, то есть такие доказательства, которые можно предъявить суду в качестве веских улик. Однако обещал ему, что узнаю всю правду, расспросив связанных с этой историей людей. Должен вам сказать, друзья мои, что при расследовании преступлений главное — не мешать виновному или виновным говорить, и в итоге вы услышите от них то, что вам требуется, — правду! — Он сделал эффектную паузу. — Так и произошло: хотя все вы старались меня обмануть, но невольно каждый в чем-то проговаривался, и я в конце концов узнал истину.

Справа раздался тихий вздох и скрип стула, но Пуаро не обернулся, продолжая смотреть на Бойнтонов.

— Прежде всего я, конечно, проанализировал, насколько вероятна была естественная смерть миссис Бойнтон — от сердечного приступа, и понял, что эта версия сразу отпадает. Исчезновение опасного лекарства, шприца и, самое главное, поведение родственников покойной — все убеждало в обратном! Миссис Бойнтон была конечно же убита, причем каждый член ее семьи отлично это понимал! Все они, беседуя со мной, вели себя так, как будто были в чем-то виновны. Правда, степень вины бывает разной. Я тщательно изучил все показания, дабы выяснить, не было ли убийство — а мы, конечно, имеем дело с убийством! — совершено совместными усилиями по заранее согласованному плану. Должен сказать, мотивов оказалось более чем достаточно. Ее смерть выгодна всем в финансовом отношении, ибо каждый член семьи сразу же обретал материальную независимость и значительное состояние. Кроме того, смерть эта освобождала их от мучительной тирании.

Однако мне сразу стало очевидно, что о сговоре не может быть и речи. Показания молодых Бойнтонов сплошь и рядом не совпадали, не были даже продуманы мало-мальски убедительные алиби. Известные мне факты наводили меня на мысль, что в преступлении повинен кто-то один, а скорее двое, действовавших заодно, остальные же просто прикрывали их, тем самым тоже становясь соучастниками. Я начал.., м-м.., вычислять наиболее вероятные кандидатуры. Должен сразу оговорить, что в своих суждениях я опирался на некую известную лишь мне улику.

Здесь Пуаро поведал о фразе, нечаянно подслушанной им в иерусалимском отеле.

— Естественно, это давало мне основания считать мосье Рэймонда Бойнтона главным подозреваемым. Разузнав о семье Бойнтонов поподробнее, я понял, что собеседницей мосье Рэймонда в тот вечер, вероятнее всего, была его сестра Кэрол. Они очень похожи и внешне, и характером и, видимо, очень друг к другу привязаны. А если учесть, что оба отличаются мятежным нравом и вспыльчивостью, ясно, что именно они могли додуматься до столь кардинальных мер. Ну а то, что их побуждения были в какой-то мере бескорыстными — освободить от ига всю семью и в особенности младшую сестру, — еще больше убеждало меня, что они и в самом деле могли бы отважиться на такой поступок.