Нежная буря - Блант Джайлс

Регистраторша стала объяснять его отцу, как заполняется направление к врачу. Из кабинета доносились раздраженные голоса.

— У доктора Кейтс много таких пациентов? — спросил Кардинал у регистраторши.

— Это не пациент. Это… даже не знаю, как назвать…

— Может, мы все-таки пойдем отсюда? — предложил Стэн. — Ты не поверишь, но у меня нет никакого желания провести остаток жизни у врачей.

На Алгонкин-роуд Кардиналу пришлось снизить скорость. Туман, одеялом укутывавший весь район уже несколько дней, особенно густел у подножия холма Эйрпорт-хилл. Конец января был по-апрельски теплым. Обычно в это время года здесь ослепительно-синее небо и температура настолько ниже нуля, что от одних мыслей о ней стынут мозги. Теперь же казалось, что туман уже никогда не исчезнет.

— Ну разумеется, глобальное потепление — выдумка, — произнес Кардинал, стараясь вывести отца из дурного расположения духа.

— Она со мной говорила так, словно я шестилетний ребенок, — пожаловался Стэн.

— Она сказала тебе правду. Если человеку говорят правду, это знак уважения.

— Как будто тебе больше нечем заняться, кроме как возить меня по всяким буеракам.

— Ты же мне всегда говорил, что у меня работа — не бей лежачего.

— Так и есть. Никогда не мог понять, зачем ты тратишь время на то, чтобы гоняться за всякими психами и бродягами. Или эти бытовухи? Скажем, муж, который нализался и не стоит на ногах? Мы с тобой оба отлично знаем, что поймать кого бы то ни было можно разве что потому, что преступник оказывается еще тупее, чем… Куда это ты, Джон? Мы проехали мою подъездную аллею.

— Извини. В этом тумане ничего не вижу.

— Мог бы сориентироваться по белке.

У Стэна Кардинала высилась перед домом огромная медная белка — старинный флюгер, который он где-то раскопал много лет назад. В тумане она выглядела жутковато. Кардинал осторожно развернулся и въехал на аллею.

— Позвони мне завтра, и мы тебя отвезем к кардиологу. Если я не смогу, тогда Кэтрин с удовольствием… Подожди. — У него жужжал телефон.

— Кардинал, где вы? — Это была сержант Мэри Флауэр. — Код 10–47, угол Мэйн-стрит и Макферсон, там нужны все, кто может приехать.

— Еду. — Он отключился. — Должен бежать, — сказал он Стэну. — Когда будешь знать, во сколько завтра прием, позвони Кэтрин.

— Экстренное происшествие? Опять какая-то бытовуха, а?

— Ограбление банка.

Федеральный банк был недалеко, ближе к центру города, на Мэйн-стрит: приземистое строение из красного кирпича, не делавшее никаких попыток слиться с вековыми постройками, которые его окружали. Кардинал денег здесь не держал, но помнил, как в детстве заходил сюда с отцом. Когда он подъехал к фасаду, у здания уже стояли три черно-белые полицейские машины, припаркованные как попало на мостовой и тротуаре.

В дверях что-то тараторил в телефонную трубку Кен Желаги; по габаритам он не уступал медведю гризли и сам называл себя «безумным венгром». Он поднял руку в знак приветствия, когда Кардинал приблизился.

— Злодея и след простыл. Мы сейчас пытаемся раздобыть заградительную ленту. Весело будет искать парня в этакой гороховой похлебке, а?

— Кто-нибудь пострадал?

— Никто. Но некоторые здорово потрясены.

— Делорм там, внутри?

— Да. Ей, в общем-то, удалось взять ситуацию под контроль.

Лиз Делорм не только была первоклассным детективом, но и обладала спокойствием и рассудительностью, которые очень помогали при общении с частными лицами. Внешность у нее тоже была неотразимая, но в данном случае играло роль именно рассудительное поведение. Кардинал успел поработать на нескольких ограблениях банков, и обычно на месте преступления царило всеобщее возбуждение, грозившее перейти в истерику. Но при Делорм все сотрудники банка смиренно сидели за своими столами, ожидая, когда их опросят. Сейчас она беседовала с управляющим в его кабинете со стеклянной дверью.

Сам управляющий ограбления не видел, но направил их к молодой кассирше, которая всего несколько минут назад смотрела в дуло пистолета. Кардинал позволил Делорм задать вопросы.

— У него лицо было закрыто шарфом, — рассказала кассирша. — Клетчатый шарф. Как у грабителя в боевике. Все было так быстро.

— А голос? — спросила Делорм. — Какой у него был голос?

— Я его не слышала. Он ничего не говорил… во всяком случае, так мне кажется. Он просто встал вон там, поглядел на меня и передал мне в окошко записку. Это было жутко.