Смерть лорда Эджвера - Кристи Агата

Оставляю в стороне некоторую нечленораздельность его речи.

— Я хочу сказать, — продолжал он, — я вас спрашиваю? Вот, например, девушка — прямо скажем — лезет не в свое дело. Все портит. Конечно, я ей ничего этого не говорил. Она не такая. Пуританские, знаете ли, родители… «Мэйфлауэр»[9].., все такое. Да чего там — порядочная девушка! Но я хочу сказать.., о чем я говорил?

— Что все непросто, — примирительно сказал я.

— Вы правы, непросто! Непросто! Чтобы здесь поужинать, я занял деньги у своего портного. Золотой человек! Сколько же я ему за эти годы задолжал! Нас с ним это сблизило. Нет ничего дороже истинной близости, правда, дорогой мой? Вы и я. Вы и я. А, собственно, кто вы такой?

— Моя фамилия Гастингс.

— Да что вы! Никогда бы не подумал. Я был уверен, что вас зовут Спенсер Джонс. Дружище Спенсер Джонс. Встретил его в «Итоне и Харроу» и занял пятерку. То есть насколько одно лицо похоже на другое — вот что я хочу сказать! Да если б мы были китайцами, мы бы вообще себя от других не отличали!

Он печально закивал головой, но потом приободрился и выпил еще шампанского.

— И все-таки, — заявил он, — я не негр какой-нибудь! Эта истина так его обрадовала, что он переключился на более светлые мысли.

— Чаще думайте о хорошем, — принялся убеждать он меня. — Я всегда говорю: чаще думайте о хорошем. Совсем скоро, когда мне стукнет семьдесят или семьдесят пять, я буду богатым человеком. Когда умрет мой дядя. Тогда я смогу заплатить портному.

И на его лице заиграла счастливая улыбка.

Как это ни странно, мне он понравился. У него было круглое лицо и до смешного маленькие усы, как будто кто-то уронил каплю туши на большой лист бумаги.

Я заметил, что Карлотта Адамс поглядывает в его сторону, а когда он заулыбался, она поднялась и сказала, что ей пора.

— Как мило, что вы пришли, — сказала Сильвия. — Я обожаю все делать экспромтом, а вы?

— Боюсь, что нет, — ответила мисс Адамс, — я обычно все тщательно продумываю заранее. Это помогает избежать.., ненужных волнений.

Что-то в ее тоне мне не понравилось.

— Результаты говорят в вашу пользу, — засмеялась Сильвия. — Давно не испытывала такого удовольствия, как на вашем сегодняшнем представлении.

Лицо мисс Адамс просветлело.

— Вы очень добры, — искренне произнесла она, — честно говоря, мне очень приятно слышать это от вас. Мне необходима поддержка. Она всем нам необходима.

— Карлотта, — произнес молодой человек с черными усами, — протяни тете Сильвии ручку, скажи спасибо и пойдем.

Чеканный шаг, которым он двинулся к выходу, был чудом его волевых усилий. Карлотта быстро пошла за ним.

— Что-что? — удивилась Сильвия. — Тут кто-то, кажется, назвал меня тетей Сильвией? Я его не успела рассмотреть.

— Дорогая, — вступила миссис Уилдберн, — не обращайте на него внимания. Какие надежды он подавал в Драматическом обществе, когда учился в Оксфорде! Сейчас в это трудно поверить. Тяжело видеть молодой талант загубленным! Но нам с Чарлзом тоже пора.

И чета Уилдбернов удалилась. Брайан Мартин ушел вместе с ними.

— Итак, мосье Пуаро?

Он улыбнулся ей.

— Eh bien[10], леди Эджвер?

— Бога ради, не называйте меня этим именем! Я хочу его забыть! Вы, должно быть, самый черствый человек в Европе!

— Нет, напротив, я вовсе не черствый.

Пуаро тоже отдал дань шампанскому, даже чрезмерную, подумал я.

— Значит, вы поедете к моему мужу? И уговорите его сделать по-моему?

— Я к нему поеду, — осторожно пообещал Пуаро.

— А если он вам откажет — наверняка так и будет, — вы придумаете что-нибудь очень умное. Все считают вас самым умным человеком в Англии, мосье Пуаро.

— Значит, когда я черствый, мадам, вы упоминаете Европу. Но когда вы хотите похвалить мой ум, то говорите лишь об Англии.

— Если вы это провернете, я скажу о вселенной.

Пуаро протестующе поднял руку.

— Мадам, я ничего не обещаю. Я встречусь с вашим мужем в интересах психологии.

— Мне только приятно, что вы считаете его психом, но умоляю вас: заставьте его — ради меня! Мне так нужна эта новая любовь!

И она мечтательно добавила:

— Представьте только, какую она произведет сенсацию!

Через несколько дней, когда мы сели завтракать, Пуаро протянул мне только что распечатанное письмо.

— Взгляните, mon ami, — сказал он. — Что вы об этом думаете?

Письмо было от лорда Эджвера и в сухих официальных выражениях извещало, что Пуаро ждут завтра к одиннадцати часам.

Должен признаться, я был поражен. Я не принял всерьез обещания Пуаро, данного им в веселой и легкомысленной обстановке, и уж никак не предполагал, что он предпринимает для выполнения этого обещания какие-то конкретные шаги.

Мои мысли не были загадкой для Пуаро, обладающего редкой проницательностью, и его глаза засветились.

— Нет-нет, mon ami, это было не только шампанское.

— Я не это имел в виду…

— Нет-нет, вы думали про себя: бедный старичок, на него подействовала обстановка, он раздает обещания, которых не выполнит — и не собирается выполнять. Но, друг мой, обещания Эркюля Пуаро священны!

И он гордо выпрямился, произнося последнюю фразу.

— Конечно, конечно, — поспешил сказать я. — Просто я думал, что вы согласились вследствие.., э-э.., определенного воздействия.

— Я делаю выводы вне всякой зависимости от того, что вы называете «воздействием», Гастингс. Ни самое лучшее и самое сухое шампанское, ни самая соблазнительная и златокудрая женщина не в состоянии воздействовать на выводы, к которым приходит Эркюль Пуаро. Нет, mon ami, мне стало интересно — вот и все.

— Вам интересен новый роман Сильвии Уилкинсон?

— Не совсем. Ее, как вы говорите, новый роман — явление очень заурядное. Он всего лишь ступень в успешной карьере очень красивой женщины. Если бы у герцога Мертонского не было ни титула, ни состояния, то его сходство с мечтательным монахом совершенно не волновало бы эту даму. Нет, Гастингс, меня интересует психологическая основа. Внутренняя жизнь. Я с удовольствием рассмотрю лорда Эджвера вблизи.

— Неужели вы надеетесь выполнить ее поручение?

— Pourquoi pas?[11] У каждого есть уязвимое место. Психологический интерес вовсе не помешает мне исполнять возложенную на меня задачу. Я люблю упражнять свой ум.

Я было испугался, что сейчас последует монолог о маленьких серых клеточках, но, к счастью, этого не произошло.

— Итак, завтра в одиннадцать мы отправляемся на Риджент-гейт, — сказал я.

— Мы? — Брови Пуаро удивленно поползли вверх.

— Пуаро! — вскричал я. — Неужели вы собираетесь туда один? А как же я?

— Если бы это было преступление, загадочный случай отравления, убийство — то, что обычно приводит вас в трепет.., но улаживание спора?..

— Ни слова больше! — решительно заявил я. — Мы едем вместе.

Пуаро тихо рассмеялся, и в этот момент нам доложили о приходе посетителя.

Им, к нашему глубокому удивлению, оказался Брайан Мартин.

При дневном свете он выглядел старше. Он был по-прежнему красив, но красота эта несла на себе печать вырождения. У меня мелькнула мысль, не принимает ли он наркотики. В нем чувствовалось нервное напряжение, которое вполне могло подтвердить мою догадку.

— Доброе утро, мосье Пуаро, — жизнерадостно приветствовал он моего друга. — Я вижу, вы и капитан Гастингс не спешите с завтраком. Это замечательно. Но потом вы, наверное, будете очень заняты.

Пуаро дружески улыбнулся ему.

— Нет, — сказал он, — сейчас я практически ничем важным не занят.

— Оставьте! — засмеялся Брайан. — Скотленд-Ярд не спешит к вам за консультацией? А деликатные расследования для королевской семьи? Вы меня разыгрываете.

— Вы смешиваете реальность с вымыслом, мой друг, — улыбнулся Пуаро. — Уверяю вас, в данный момент я безработный, хотя в пособии пока не нуждаюсь. Dieu merci.[12]

— Значит, мне везет, — снова рассмеялся Брайан. — Может быть, вы согласитесь сделать кое-что для меня.

Пуаро пытливо взглянул на него.

— У вас затруднения? — спросил он после недолгого молчания.

— Не знаю, что вам ответить. И да и нет.

На сей раз смех у него получился довольно принужденный. Продолжая внимательно на него смотреть, Пуаро указал на стул. Молодой человек сел. Он очутился напротив нас, поскольку я занял место рядом с Пуаро.

— А теперь, — сказал Пуаро, — нам бы хотелось услышать, что вас тревожит.

Но Брайан Мартин по-прежнему медлил.

— Беда в том, что я не могу сказать все, что следовало бы. — Он поколебался. — Это нелегко. Все началось в Америке.

— В Америке? Вот как?

— Я случайно заметил. Ехал в поезде и обратил внимание на одного человека. Некрасивый, маленького роста, в очках, бритый и с золотым зубом.

— О! С золотым зубом!

— Совершенно верно. В этом вся соль.