Кукловод - Троицкий Андрей

– Знаете, на борту этих самолетов подают очень плохое шампанское. Не советую его пить.

Каширин в два глотка прикончил содержимое бокала, смерил взглядом своего спутника и переспросил по-английски.

– Простите, что вы сказали?

– Я сказал, что здесь подают плохое шампанское.

– Плохое шампанское?

Каширин неожиданно засмеялся. Ему вспомнилась ржавая казахстанская вода, в которой плавали личинки мух и прочий мусор, сушеное баранье мясо с несвежим душком, кислый кумыс, вызывающий тошноту. Он вспомнил перележавшую все сроки свиную тушенку, после ложки которой полдня мучаешься приступами изжоги и отрыжки. Вспомнил людоеда Джабилова, скормившего дорогим гостям манты из человеческого мяса.

Каширин смеялся. Он смеялся так, что на глазах наворачивались слезы. Руки и ноги ходили ходуном, как в лихорадке. Каширин не мог остановиться.

– Ха-ха-ха… Плохое шампанское? Ха-ха-ха-ха… Плохое…

Американец, не понимавший причину смеха, хмурился и пучил глаза. Каширин икал, живот сводила судорогой, но он старался сдержать себя, но продолжал смеяться. Напуганный американец крикнул стюарда. Тот подбежал, склонился над пассажиром.

– Сэр, вам плохо?

– Ха-ха-ха, – надрывался Каширин. – Плохое… Ха-ха-ха…

– Сэр, чем могу вам помочь?

Каширин задержал дыхание, вытер висящие на ресницах слезы. Справившись с приступом безудержного смеха, он перевел дух, вздохнул глубоко и обратился к стюарду.

– Вы можете мне помочь. Очень даже можете. Налейте мне большой стакан вашего шампанского. Оно превосходно.

* * *

Рогожкин явился домой утром следующего дня. После бурной ночи в мотеле «Варяг» он чувствовал себя счастливым и немного усталым. Он отвез до дому Светку. Остался сидеть в машине, а она, одетая только в нижнее белье и длинный мужской плащ, незаметно проскочила в подъезд, помахала Рогожкину из окна парадного. Мол, езжай, не позорь мое честное имя перед жильцами.

В квартире было холодно. Рогожкин снял ботинки, неслышно прошел на кухню. Горели две конфорки плиты, духовой шкаф тоже включен, дверца распахнута настежь. У горячей плиты на стуле спиной к Рогожкину сидел отчим, одетый в махровый полосатый халат, на ногах носки из верблюжьей шерсти. Сергей Степанович положил ноги на табурет и протянул их к горячему духовому шкафу, как к камину. На коленях отчим держал гитару, перебирая струны, тихо пел:

– Виноградную косточку в теплую землю зарою, и лозу поцелую и спелые гроздья сорву… А иначе, зачем на земле этой вечной живу.

Стоявший на пороге Рогожкин дождался окончания душещипательной песни про лозу и деликатно кашлянул в кулак. Отчим вздрогнул, как от выстрела, гитара едва не выпала из рук. Он обернулся, вскочил со стула, уронил табуретку, прислонил гитару к стулу. Шагнув к Рогожкину, обнял его за плечи.

– Хоть бы телеграмму дал, что приезжаешь.

Рогожин только плечами пожал.

– Ты уж извини, но поблизости почты не было. Такая глухомань. А где мать? Как она?

– Нормально. У нее сегодня дневная смена.

– Меня тут не искали?

– Спрашивали по телефону какие-то мужики. Это было как раз, когда ты уехал. Потом перестали звонить. Как твои дела?

– Собрался жениться. На Светке. Сегодня заявление понесем. Она к нам приходила. Такая белобрысая. Помнишь?

– Не припоминаю. А вообще-то правильное решение – жениться.

Тут в прихожей раздался телефонный звонок. Рогожкин вышел из кухни, снял трубку. Звонил один полузабытый приятель по важному делу, насчет работы. Проговорив минут двадцать, Рогожкин ответил, что все взвесит и перезвонит в течение дня. В глубокой задумчивости он вернулся обратно на кухню, где отчим разогревал на плите овсянку и заваривал чай.

– А ты на работу не устроился? – спросил Рогожкин.

Сергей Степанович поскучнел лицом и развел руками.

– Как видишь.

– Слушай, тут позвонил один серьезный мужик, – Рогожкин положил в чашку сахар. – Предлагает работу. Нужно слетать в Китай. Обратно поездом. Просят перевести какой-то груз. Какой именно – не знаю. Но деньги платят – зашатаешься. Мне нужен помощник, второй человек. Боюсь, один не справлюсь. Я подумал, раз ты еще не устроился на работу… Ну, может, со мной двинешь?

Сергей Степанович неопределенно хмыкнул.

– Ну, что тебе деньги не нужны? – спросил Рогожкин.

– Очень нужны, – сказал отчим.

– И мне очень нужны. У меня свадьба скоро. Ну, по рукам? Это только туда и обратно. Через две недели уже вернемся. Очень богатыми.

– Но как-то это ни того… Китай… Какой-то груз… А ехать когда надо?

– Самолет завтра же.

– Ладно. Деньги действительно нужны до зарезу. За квартиру три месяца не плачено. И мать ругается. Я подписываюсь на это дело. Держи корягу.

Сергей Степанович протянул Рогожкину руку.