Лесная нимфа - Арсеньева Елена

Она снова поскользнулась и с трудом удержалась, чтобы не шлепнуться. Да где ж этот клуб, как его там… какой-то раунд… неважно, да где же он?

Дом, к которому она направлялась, мало напоминал здание, в котором может располагаться веселое заведение. Это был обычный жилой дом.

«Ну, наверное, там вход с торца, – в утешение себе сказала Алена. – И это совсем маленький клуб. Клубик. Клубочек, так сказать. Приватный, как тот зал, в котором пройдет заседание».

Вот интересно, а почему она помнит, что заседание пройдет именно в приватном зале, а название клуба из головы вылетело? Забудька! И кошелек забыла, вот балда! А что она станет делать, если вход в клуб окажется платным? Или сам факт приобщения к НиНоЛито будет стоить рублей сто?! Да если и пятьдесят, без разницы, у нее вообще нет денег. Придется тащиться домой несолоно хлебавши?

И в это мгновение кто-то с силой схватил Алену за плечо и дернул к себе так, что она лишь чудом удержалась на ногах.

Голова ее оказалась сильно откинута, что-то холодное прижалось к горлу:

– Деньги. Быстро. А то…

На миг Алена замерла. Кретинственность ситуации просто-таки вышибла из ее головы остатки разума. Ну и осторожности заодно. Нет, это будет великая хохма, если ее зарежет случайный хулиган за то, что она забыла дома кошелек!

Она рванулась вперед – безрассудно, слепо, резко, так резко, что человек не смог удержать ее. Мелькнуло удивление – почему она не чувствует боли в горле. Если там лезвие, ее непременно полоснуло бы… То есть это даже не мысль была, а просто чувство, чутье, что не все так просто, вернее, не все так страшно. Но какого черта?!

Обернулась яростно – и ринулась на замершего было грабителя. Темно было, но она отчетливо видела невероятно обостренным зрением – это тот самый мужичонка в «имитации», который ее сюда направил. Глупо-хмельное выражение лица, а в руке… в руке пластиковая линейка!

Алена с криком толкнула его в грудь. Ей показалось, что сила этого удара такова, что грудная клетка его непременно должна была проломиться. Но это было лишь обманчивое впечатление. Ноги ее разъехались – и она плюхнулась на пятую точку, охнула от боли и онемела, наблюдая последствия своего, с позволения сказать, контрнаступления.

Нападающий замахал руками, пытаясь удержаться и не упасть, и это ему удалось. Но не удалось устоять на месте. Семеня и оскальзываясь, нелепо изгибаясь, он покатился назад по ледяной дорожке – и с маху врубился в бок стоявшего чуть ниже «Лексуса». Ударился и тут уж не устоял на ногах, сполз почти под колеса.

Что-то словно бы выстрелило… и Алена, смотревшая на «балет на льду» в исполнении своего обидчика, с изумлением увидела, как за боковым стеклом автомобиля вспухло что-то белое.

Мужик в «имитации» (вернее, уже без нее, потому что она слетела с головы) с невероятным проворством вылетел из-под колес, ошалело вытаращился в салон, потом схватился за голову, обернулся к Алене:

– Дура! «Лехуса» сломала! У него подушка вылетела! Щас хозяин придет – убьет, а ведь это ты, дура, виновата!

И, выхватив из сугроба шапку, кинулся наутек – куда-то во дворы.

«Какая подушка?!» – изумленно подумала Алена, тупо вглядываясь в то, что белело за окном «Лексуса».

Что-то такое она вроде бы слышала, что в автомобилях есть аэрбег, подушка безопасности. Но разве она помещается сбоку от водителя, а не спереди? Значит, помещается какая-нибудь. И разве она может сработать не при ускорении, не при ударе? Вроде нет. Или да? Значит, да, если сработала! Какой-нибудь там пиропатрон (кажись, это такая штука, которая и заставляет аэрбег срабатывать) оказался неисправен и слишком рано отрапортовал: «Всегда готов!»

Пиропатрон-то пиропатрон… Но вот кому будет предъявлять претензии хозяин «Лексуса»?! А вдруг он к Алене привяжется?! Не хватало ей еще одной разборки! Нет, конечно, она тут совершенно ни при чем. Или все же при чем? Само собой, все опять произошло согласно третьему закону Ньютона: как Алене аукнулось, так напавшему на нее кретину и откликнулось. Но станет ли хозяин автомобиля вникать в такие тонкости? Не возжаждет ли он отмщения и не направит ли его на самый ближний объект – растерявшуюся писательницу?

Алена вскочила и, забыв про боль в изрядно-таки отшибленной попе, кинулась наутек. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться в троллейбусе или маршрутке, которая увозила бы ее из этого криминального района… Честно говоря, она даже забыла про свое расследование, про то, зачем тут вообще оказалась. Вполне может быть, она вспомнила бы про НиНоЛито только дома, однако, оказавшись снова на проспекте Маршала и ринувшись к остановке, боковым зрением отметила мельтешенье огней на фасаде какого-то дома, повернула голову – да так и ахнула: прямо перед ней переливались разноцветные буквы на вывеске с надписью: «Ночной клуб «Бумс-Раунд».

Итак, сакраментальное утверждение о том, что, кто ищет, тот всегда найдет, оказалось истиной и на этот раз!

Ну что ж, придется туда зайти. Иначе получится в точном соответствии с пословицей: пошли по шерсть – вернулись бриты.

Возвращаться бритой не хотелось, и Алена, постаравшись унять все еще сотрясавшую ее нервную дрожь, вошла в «Бумс-Раунд».

Потом Наденька Егорова вспоминала, что она сразу же подумала: «С этим беды не оберешься…» Да, именно такая мысль промелькнула, хотя оснований для нее будто бы и не было и вообще Наденька видела этого человека впервые в жизни. Но если уж совсем честно, то «беды не оберешься» относилось вовсе не к тому, чем потом обернулась вся эта история. Не было вроде в парне ничего особенного: круглое румяное лицо, ласковые светлые глаза, белобрысые кучерявые бачки, но вот на таких-то ласковеньких да кучерявеньких и ловилась всю жизнь Наденька. И всякий раз после очередной драмы Наденька, плачась на свою горькую судьбину товаркам по станционному комбинату общественного питания, а проще сказать, таким же, как она, официанткам «вагреста», клялась, что отныне только того удостоит своим вниманием, кто на руках ее носить будет. Это оказалось бы затруднительным для любого, кроме чемпиона мира по поднятию тяжестей, а главное, таков был склад ее характера, что на руках носить должна была непременно она сама.

Короче, подала Наденька белобрысенькому шницель с жареной картошкой – с последней, чуть ли не с поскребышами, поскольку дело шло к закрытию и, кто хотел, давно отужинал, но опять же – остатки сладки. Салат подала и компот, а потом еще два бутерброда с голландским сыром. Попросил сигарет – принесла. И так парень на нее поглядывал – не то нерешительно, не то с затаенной надеждой, – что Наденька и счета проверять прямо в зале, в уголочке, пристроилась, а потом затеяла скатерти перетряхивать да перестилать, воду в вазочках менять, хотя и скатерти, и вода, и ромашки в вазочках были свежие. Так вот и суетилась Наденька, красуясь перед кучерявеньким, пока тот не подозвал ее и не попросил «хотя бы граммов сто пятьдесят».

Наденька сделала большие глаза. Откуда он свалился, такой наивный? Говорит невесть что, прямо-таки древнегреческий человек!

– Нельзя, – убедительно сказала она. – Никак нельзя! Теперь ничего у нас нету. Запрещено же. Злоупотребление алкоголем убивает народ России и его будущее, ты что, не читал в газетах?! Так Горбачев говорил.

Парень с надрывным вздохом достал бумажник – рассчитываться. Наденька обратила внимание, что деньги запиханы как попало, скомканы вместе рублевки и полусотенные. Туда же небрежно засунута мелочь. «Не жадина!» – автоматически сделался благоприятный для парня вывод, и сердце Наденьки податливо обмякло.

Конечно, мелочь эта раскатилась и по столу, и по полу. Конечно, Наденька и пассажир полезли ее собирать. Конечно, он поглядывал на ее круглые колени, а она, когда поезд потряхивало, словно невзначай натыкалась грудью на его плечо.

Ну, собрали копеечки. Выбрались из-под стола вроде бы уже не совсем чужие. Наденька одернула юбку на крутых бедрах, ожидающе посмотрела в светлые глаза. Он шевельнул губами, словно хотел о чем-то спросить. Наденькин взор заволокло дымкой.

– Девушка… – нерешительно начал парень. – Вы… Вам… Вазочку хрустальную купить не хотите? А? Недорого…

Буфетчица Эмма давно уже поглядывала на эту парочку. То, что Наденька «кадрит» клиента, было видно с закрытыми глазами. Чтобы эта неряха наводила порядок на столах, которые и так в порядке! Однако быстро же они сговорились! Эмма с изумлением наблюдала, с каким проворством Наденька исчезла под столом. Подмести толком не заставишь – откуда такая прыть?!

На столе плясали тарелки, напевала ложечка в стакане, осуждающе качали головками ромашки.

Поезд набирал скорость. Эмма наблюдала.

Те вылезли одновременно – будто столковались. Ну, ну… Больно быстро парень клюнул. Убей меня бог, сурово подумала Эмма, если он не окажется банкротом, а эта дурочка Наденька не заплатит за него!