Дорога дальняя, казенный дом - Колычев Владимир

— А может, и перегрелась, тебе-то что?.. Не ты же меня отчитывать будешь, а твой папочка. Он здесь круче некуда, а ты так, сбоку припека…

— Ты что несешь?

— Что есть, то и несу… Ладно, пойду к твоему папочке, пусть он меня по попке похлопает…

— Ты точно с ума сошла! — возмутился Вадим.

— А ты чего стоишь? Иди свою Ниночку утешай!

— Лима, не дури!

— А если у меня настроение такое?

— Тогда успокойся… Пойду скажу Ивану Александровичу, что ты не в себе.

— Не надо никуда ходить. Сама к нему схожу…

Переодеваться она не стала, явилась к Алтынову в пляжной одежде — короткие шортики, ярко-желтый топик, едва прикрывающий обнаженную грудь.

— Вы хотели меня видеть? — виновато улыбнулась она.

Всем своим видом Иван Александрович давал понять, что у него не хватит совести наброситься с упреками на такую красавицу. А если и набросится, то не с упреками…

— А ты как думаешь, зачем?

— За Нинку пилить… У вас же ай лав ю…

— Ну, наверное, что-то есть. Но дело не в том. Дело в том, что она могла утонуть…

— Но ведь не утонула…

— А если бы утонула?.. Я отвечаю за эту яхту. Я отвечаю за все, что происходит на борту. В конце концов я в ответе за саму Нину…

— А если ее ветром сдуло? — усмехнулась Олимпия.

И словно невзначай провела пальцем под нижним срезом топика.

— Ветер у тебя в голове… Что вы с ней не поделили?

Палец нашел себе пристанище в ложбинке между упругими бугорками бюста. Алтынов не сводил глаз с ее руки…

— Она хочет стать моей мамочкой.

Олимпия не врала и даже не преувеличивала.

— Твоей мамочкой?

— Да, сказала, что выйдет замуж за вас и заставит меня сосать сиську…

В конце концов она имела право и на небольшое преувеличение.

— Так и сказала? — завороженно протянул Иван Александрович.

— А что вам не нравится? То, что она выйдет за вас замуж, или то, что я буду сосать ее сиську?

Она призывно смотрела на него. Палец выскользнул из ложбинки и забрался на бугорок.

— С вами, с женщинами, одна морока…

— Морока может быть разной. Как может быть и очень приятной. Я не хочу, чтобы Нинка выходила замуж за вас…

— В общем-то, этого ей никто и не предлагает…

— Но она сказала…

— Мало ли что она сказала.

— Значит, это неправда… Что ж, я пойду!

Она не хотела уходить. А он не хотел ее отпускать.

— Нет, никуда ты не пойдешь, — покачал он головой.

— Почему?

— А если ты снова сбросишь ее в море?

— За вранье?.. Не плохо было бы… Но если вы за нее в ответе…

— Я в ответе за многих… В том числе и за моего сына… И за тебя. Потому что ты его жена…

Алтынов говорил, а в глазах сквозила досада. Как будто он был не рад, что Олимпия была замужем за его сыном…

— Вам это не нравится? — подзуживая, спросила девушка.

— Ну почему же… — смутился Алтынов. — Разве это плохо, когда у сына красивая жена…

— А разве хорошо, что сын спит с этой красивой женой?.. Ведь с ней может спать кто-нибудь другой, — жеманно улыбнулась Олимпия.

— Это ты о ком?

— О ком?.. Даже не знаю, о ком… А о чем это я вообще? — изумляясь самой себе, спросила она.

От кокетства не осталось и следа. На Ивана Александровича смотрела милая и невинная девушка. Именно таких и хотят отцы в жены своим сыновьям. А некоторые отцы просто хотят… Хотят, но не решаются сказать…

— Вот и я не знаю, о ком ты говоришь… — отрешенно, похоже, что в грешных раздумьях, проговорил Алтынов.

— Это называется, заговорилась… Извините, если я что-то не так сказала. Я, наверное, пойду. Вадим, наверное, уже заждался…

— Вадим… Ах, да, Вадим… Он тебя ждет?

— Ну, вообще-то он думает, что разговор будет долгим. Ведь я человека чуть не утопила…

— Я тебя понимаю… Когда такие глупости говорят…

— Я и сама глупостей наговорила… Но вы же не будете меня за это топить?

Иван Александрович не ответил. Он завороженно смотрел на Олимпию и о чем-то напряженно думал. Впрочем, она знала, о чем…

— Если не будете, тогда я пошла…

Она взялась за ручку двери. Но Алтынов даже не шелохнулся. Молчит, но взгляд красноречивый.

— Я пошла? — в ожидании отрицательного ответа спросила она.

И снова в ответ тишина.

Олимпия повернулась к Алтынову спиной. И спиной же почувствовала его взгляд. Таким жаром от него пышет, что хоть под холодный душ становись. Но в душ она всегда успеет…

— Так я пошла или нет? — не оборачиваясь, повторила она свой вопрос.

— Не знаю, — выдавил он.

— А я знаю!

Олимпия знала, что нужно делать, если гора не идет к Магомету… Она развернулась к Алтынову лицом, ловким движением рук стянула через голову топик.

Иван Александрович вздрогнул от неожиданности и затаил дыхание. Не орет, не клеймит ее позором. Значит, она на верном пути…

Шортики тоже снимались легко. Олимпия так эффектно шевельнула бедрами, избавляясь от них, что у Алтынова глаза на лоб полезли.

— Только не думайте, что я изменяю вашему сыну, — опускаясь на колени, завораживающе прошептала она.

В сущности, так оно и было. Но Алтынов никак не отреагировал на эти слова. Его отцовская сущность отступила на второй план. Сейчас он мог соображать только на уровне природных инстинктов…

Будильник звонил как бешеный. Все бы ничего, но сегодня утром он почему-то оказался на тумбочке со стороны Олимпии. А она так не любила просыпаться по утрам… Вадим решил, что будильнику конец — шваркнет его супруга о стенку.

Он хотел сам схватить будильник, спасти его от расправы. Но Олимпия его опередила. Не отрывая головы от подушки, рукой дотянулась до часов. Но вместо того, чтобы сбросить их с тумбочки, мягким движением пальца нажала на кнопку сброса.

— Миленький мой, не шуми… — чуть ли не с нежностью пробормотала она. — Дай девочке поспать…

Это было так трогательно, что Вадим с умилением посмотрел на жену. Она у него совсем не стерва… Ну, бывают моменты, но, в общем-то, все у них в порядке.

— А как же институт? — улыбнулся он.

— А разве сегодня не воскресенье? — не открывая глаз, спросила она.

— Нет, сегодня понедельник…

— А можно, я сегодня буду президентом?

— Чего-чего?

— Буду президентом и подпишу указ о том, что понедельник — выходной день…

— Тогда твой рейтинг поднимется до ста процентов… Но ты же не президент…

— Ну, а могу я побыть президентом нашей семьи?

— Тогда я ухожу в оппозицию. И в институт заодно…

Уже два месяца как он осваивает программу третьего курса. Олимпия учится на первом того же института. Но, в отличие от него, учится спустя рукава. А чего ей напрягаться? Преподаватели знают, чья фигура маячит у нее за спиной. А ректор — тот вообще перед Алтыновым преклоняется. Так что «тройки» на зимней сессии Олимпии гарантированы, а к большему она и не стремится.

— А я дома останусь, можно?

— Оставайся, — махнул рукой Вадим.

Не так уж часто она пропускает занятия. Тем более что вчера они хорошо посидели в ресторане. Хорошо начали, хорошо продолжили. В общем, вчера спать легли поздно. И заснуть долго не могли…

Вадим сделал зарядку, принял водные процедуры, что на слегка похмельную голову подействовало крайне благоприятно. Приготовил завтрак — пару бутербродов с красной рыбой и кофе. Перекусил и в путь…

Алтынов, спасибо ему большое, новенький «Фольксваген» ему подарил. Но, в шутку говоря, Лиму такой вариант не очень-то устраивал. Самая подходящая модель для нее — это «Ауди». Всего-то одного кольца на логотипе не хватает. Она же Олимпиада, ей не четыре, а пять колец надо… Но пятое кольцо у нее на руке. Обручальное кольцо… Сколько времени они вместе, но Вадим до сих пор пребывал в состоянии эйфории. Олимпия — его жена! И всегда будет ею!..

А машину в подарок она все же получила. Опять же от Алтынова. «Ауди-А6» он ей подарил, прямиком из автосалона пригнал. Иван Александрович — человек богатый и щедрый. Но все равно, новенькие машины — это не те подарки, которыми разбрасываются. Чем это ему Лима так угодила?..

До института рукой подать. Всего-то десять минут ходьбы. Поэтому, как правило, в таких случаях машиной Вадим не пользовался. В отличие от Лимы он не очень-то любил выделяться из толпы. Да и пешочком пройтись — милое дело.

Он вышел со двора и по сокращенному пути — через сквер — направился в институт. Ноябрь месяц — холодно, но снега еще нет. Небо затянуто тучами, но сухо, приятно шуршит листва — под ногами и под метлой дворника. Даже на фоне вчерашних остаточных после пьянки явлений дышится легко и свободно. Настроение отличное. Как ни крути, а жизнь удалась. Как здорово жить с любимой женой в мире и согласии…