Дорога дальняя, казенный дом - Колычев Владимир

— Ты представляешь… И тем не менее ты отпустила мужа вместе с ней… Ты бы и сама могла отправиться в Швейцарию вместе с ним…

— Но Мила сказала…

— Она могла сказать только то, чему ее научили… И мужа твоего она соблазняет, потому что так нужно…

— Кому нужно?

— Прежде всего тебе… Тебе нужен повод, чтобы сменить мужа на Вадима. И ты этот повод получила… Вадим уже третий день живет у тебя. Поверь, никто не наблюдает за вами через замочную скважину. Но при этом я уверен, что у вас все замечательно…

— Может быть…

— Тебя гложет чувство вины перед Максимом. Поверь, ему сейчас хорошо и без тебя…

— Я уже поняла, что Мила профессионалка, — горько усмехнулась Анжела. — Но куда она денется, когда исполнит свою миссию?

— А куда ей деваться в ее-то годы. Она уже немолодая — лето свое пропела, пора думать о зиме. А Максим не самая худшая для нее партия. Квартира у него есть, с хорошей работой ему помогут…

— Как у вас все просто.

— И просто, и цинично, ты это хотела сказать?.. Извини, но меня гораздо больше волнует Вадим. Я хочу, чтобы он был счастлив… Ты сама подумай, я — занятой человек — вынужден отрывать от дела своих людей, лично бегать за тобой, планировать твою личную жизнь… И сегодня у меня много дел. А я приехал к тебе, чтобы узнать, как у вас дела…

— Никто не просил вас лезть в мою личную жизнь. Но раз уж вам так неймется… Да, у нас с Вадимом все замечательно. Он живет у меня, мы вместе спим. Вы это хотели узнать?

— Меня интересуют ваши планы на будущее.

— Я очень люблю Вадима. Он любит меня… Нам очень хорошо вместе. Но я не знаю, что нас ждет в будущем…

— Надо верить в лучшее… Ты рассказала ему о нашем проекте?

— О нашем проекте?

— Да, мы решаем вопрос с Максимом, и ты остаешься с Вадимом. Это и есть наш проект…

— Наш?!

— Хорошо, пусть это будет мой проект… И мой, и Олимпии…

— Олимпия здесь при чем?

— А разве не она уговаривала тебя съездить к Вадиму в часть?

— Да, уговаривала… Я ездила…

— Она тоже хочет, чтобы Вадим был счастлив. Мы оба этого хотим… Ты говорила Вадиму об этом?

— Нет… То есть про Лиму говорила, еще давно. А про ваше участие — нет. Он ничего не знает о ваших планах…

— И не надо ему ничего говорить. Пока не надо… Что он обо мне думает? Злится на меня, проклинает?

— Нет…

— Совсем не злится?

— Ну, может, есть чуть-чуть… Он сказал, что это даже хорошо, что Лима ушла к вам…

— Со мной увидеться не хочет?

— Не знаю…

— Значит, не хочет… О планах на будущее говорил? Чем он собирается заняться?

— Будет устраиваться на работу. А осенью в институте восстановится…

— С работой я ему помогу… Но захочет ли он принять мою помощь?

— Я с ним поговорю…

— Поговори… Или лучше я сам с ним поговорю. Но не сейчас. Пусть немного освоится. Я слышал, что после Чечни люди становятся немного чокнутыми. Так называемый афганский синдром… А потом я за него возьмусь. У меня насчет него большие планы…

— Какие, если не секрет? — заинтригованно спросила Анжела.

— Какие могут быть секреты? Я уже немолод, здоровье уже не то, что прежде. Мне нужен преемник… Но не будем об этом пока говорить, ладно? Это все равно, что вилами по воде… Я знаю, что виноват перед Вадимом. Хочу, чтобы он меня простил…

Было видно, что Алтынов действительно чувствовал вину перед сыном, раскаивался в своей страсти к Олимпии. Но, похоже, он и не собирался просить у Вадима прощения. Или считал этот шаг унизительным для себя, или надеялся, что все утрясется само собой… Пусть делает, что хочет. Лишь бы только Лиму обратно ему не вернул. Анжела с содроганием думала о том, что Вадим снова может зациклиться на этой красивой стерве…

— Он вас простит, — кивнула молодая женщина. — Все образуется…

— Я тоже так думаю, — улыбнулся Иван Александрович. — Все образуется, все вернется на круги своя. Все будет хорошо… Ты замечательная девушка, Анжела. Ты особенная… Я думал, уже не осталось женщин, способных жертвовать собой ради близкого человека. А ты не бросила своего Максима… Будь ты моей женой, я бы на тебя молился…

Анжела изумленно вскинула брови. Он что, сбрендил? Опять бес в ребро?..

Алтынов и сам сообразил, что его понесло не в ту сторону.

— Это всего лишь лирика, не более того. Вольные фантазии на подневольные темы… — смущенно улыбнулся он. — Не хватало еще, чтобы я увел у Вадима тебя…

— А я от него еще и не уйду…

Всем своим видом она давала понять, что расценила поведение Алтынова как неудачную шутку.

— И не надо уходить… Каждому свое… Ладно, я и так потратил много времени, а у меня дела. Да и ты сама, я вижу, спешишь…

— Если честно, то да…

— Тогда не буду задерживать… Заметь, я не предлагаю подвезти тебя к дому. Наверняка ты не хочешь, чтобы соседи видели тебя со мной…

— Да, пойдут слухи, пересуды…

Анжела думала, что из машины ей поможет выбраться водитель. Или по крайней мере она выйдет из нее сама, без чьей-то помощи. Но Алтынов достаточно ловко вышел из лимузина, обошел его сзади — открыл дверцу, подал ей руку.

— До свидания, — тепло попрощался он. — Надеюсь, что до скорого…

Уж чего Анжела не ожидала, так это того, что Иван Александрович поцелует ей руку. Но именно это и произошло. И надо сказать, ее это смутило. Что, если он в самом деле положил на нее глаз.

Алтынов хоть и немолод, но как мужчина он очень интересный. И даже симпатичный. Но у Анжелы даже мысли никогда не возникнет уйти к нему от Вадима, даже если он на коленях будет просить ее руки и сердца. Она была уверена в себе…

Фотографии удались на славу. Крупный фон, четкое изображение. Фигуранты даже не догадывались, что их снимают с закрытой точки, но такое ощущение, будто они нарочно позируют фотографу. И позируют, и душу открывают. Алтынов так нежно, с таким чувством прикладывался к руке белокурой красотки, что не могло возникнуть никаких сомнений относительно его намерений. Он хотел поиметь эту блондинку. А возможно, это уже произошло в лимузине, из которого они оба только что вышли. Если так, то Алтынов искренне благодарил ее за доставленное удовольствие. Сама красотка немного смущена, но, возможно, лишь потому, что это с Алтыновым произошло у нее в первый и, как она хотела надеяться, не в последний раз…

Средних лет мужчина в дорогом твидовом костюме просмотрел все снимки и небрежно бросил их на стол.

— Хорошо. И что дальше?

Он был умен, имел два высших образования. Но не понимал, зачем его внештатный помощник принес ему эти фотографии.

— Дальше — больше, — улыбнулся молодой человек.

Он действительно был молод. На днях ему исполнилось всего двадцать шесть лет. Но в свои годы он много чего достиг. Это было его собственное мнение, но, похоже, оно было подкреплено вескими основаниями, если босс ценил его.

— Кто на фотографии? — заинтригованно спросил начальник.

Он уже разменял пятый десяток, но для своих лет выглядел достаточно свежо. Рациональное питание, регулярные занятия спортом, дозированный секс — словом, он вел упорядоченно-здоровый образ жизни. Об этом свидетельствовал здоровый цвет лица, чистые без каких бы то ни было оттенков белки глаз. Было видно, что мужчина следил за своей внешностью, холил себя, лелеял. Вот только внешность его портили зубы. Они у него были крупными, выступающими вперед. Может, потому он и улыбался крайне редко. А на людях — так вообще никогда…

— Кто на фотографии?! — аж привстал от удивления помощник. — Алтынов! Кто же еще?

— Не делай из меня идиота! — сверкнул взглядом босс.

Илья Михайлович Красневич знал Алтынова давно. Иногда ему даже казалось, что всю жизнь. Когда-то работал на металлургическом заводе под его началом. Вместе с ним участвовал в приватизации комбината. Влез в огромные долги, которые впоследствии списал за счет дивидендов и гиперинфляции. Нелегко было, приходилось крутиться, но плоды этих усилий оказались впечатляющими — восемнадцать процентов акций. Далее пришлось прилагать более титанические усилия, но процент удалось довести лишь до цифры двадцать семь. И то это были акции лишь одного комбината, а не всего концерна «Сталь-Вест». Но тем не менее этого было достаточно для того, чтобы Илья Михайлович вошел в состав правления комбината и совета директоров концерна. На этих постах он развернул кипучую и отнюдь не имитационную деятельность, что позволило ему продвинуться к новым высотам. Пакет акций он не расширил, но благодаря своему упорству занял ключевые позиции в масштабе всего концерна. Он уже сейчас мог стать главным управляющим комбината и занять пост вице-президента «Сталь-Вест». Все козыри у него в руках, кроме одного — благоволения главной фигуры. Иван Александрович Алтынов ценил Красневича, ставил его всем в пример, но почему-то не хотел видеть его своим замом. А если и хотел, то не сейчас… А время идет, ситуация меняется. Сейчас Красневич востребован главными акционерами, а завтра стрелка удачи могла повернуться в другую сторону… Мешал ему Алтынов. Очень мешал. И его внезапная кончина могла бы решить вопрос в пользу Ильи Михайловича.