Форвард: Игра на грани фола - Колычев Владимир

– Верю, – не стала возражать Катрин.

– Я... Я бы снова хотела работать с тобой... У тебя тут конкурс. Может, послушаешь меня?

Эльза сделала вид, будто вот-вот расплачется. А ей на самом деле хотелось плакать от унижения и обиды.

– Да, конечно, – легко согласилась Катрин.

Она не стала морочить ей голову про отборочные туры. И проводила ее в зал, где на сцене стояла вереница девчонок – человек пять-шесть.

Катрин не стала требовать от нее, чтобы она заняла место среди них. И даже попросила у нее совета, кого двигать дальше, а кому показывать красный свет.

У одной девчонки был довольно-таки сильный голос, но на высоких нотах он не держался. Вторая визжала, как будто ей вставили в одно место паяльник. Третья вроде ничего поет, но какая у нее рожа... Четвертая – яркая, артистичная, но забывчивая – голос оставила дома. Пятая... Пятая хороша во всех отношениях. Но Эльза ничего хорошего про нее не скажет. Конкурентка ей не нужна.

Впрочем, Катрин выслушала ее мнение вполуха. Зато долго о чем-то шушукалась с членами отборочной комиссии. И затем вынесла свое решение. В финал конкурса прошли две девчонки, среди них пятая. Такое ощущение, будто Катька нарочно сделала это, чтобы позлить Эльзу.

– Ну что, пойдешь? – показывая на сцену, спросила она.

В глазах тепло, на губах мягкая улыбка. Но Эльзу не проведешь. Знает она, сколько подлости за всем этим.

– Пойду. И спою...

Эльза волновалась, как девочка на детсадовском утреннике. Но это не помешало ей показать себя во всей красе. Она умела петь. И пусть только кто скажет, что это не так...

А ведь сказали. Вихрастый мужик что-то шепнул Катьке, баба с придурковатой улыбкой тоже что-то шепнула ей на ухо. Катька поджала губы и, виновато глядя на Эльзу, развела руками...

Эту немую сцену озвучил вихрастый:

– Извините, милочка, вы нам не подходите! Приходите в следующий раз!

Нашел милочку, сучий кобель! Эльза с трудом удержалась от желания спрыгнуть со сцены и обеими пятернями вцепиться в его патлы.

Но расправляться нужно не с ним. Это все Катька. Это она подложила Эльзе свинью. Это она настроила жюри против нее. Да и какое это жюри? Старый импотент и сука с атрофированными мозгами...

Эльза поискала глазами Катьку. Но ее нигде не было. Когда же эта дрянь успела удрать?..

Катьку она нашла в вестибюле. Та стояла у дверей в аппаратную. Не одна, с каким-то симпатичным парнем и очень красивой длинноволосой девчонкой. Они о чем-то мило разговаривали... А Эльзы как будто уже и нет. Забыли про нее. Ничего, она сейчас напомнит о себе...

Но Олег как будто понял ее намерения. Он отошел от входных дверей и перекрыл Эльзе путь. До Катьки теперь так просто не дотянешься. Козлы. Вокруг одни козлы и суки.

– Эй, ты! – истерично крикнула Эльза.

Катька правильно решила, что это обращаются к ней, и посмотрела на нее.

– Иди на х..! – громко послала ее Эльза и сделала неприличный жест.

Олег аж подпрыгнул на месте. Он подскочил к ней, схватил за руки и грубо потащил на выход.

– Ты, холуйский выкидыш! – покрыла его позором Эльза.

Но это не помешало Олегу вышвырнуть ее за порог и закрыть за ней дверь.

Вот ублюдки! Ничего, они все еще горько пожалеют, что так подло с ней обошлись.

Эльза возвращалась домой – в свою комнату, которую она снимала у одной подслеповатой старухи. Но встреча с Катькой вывела ее из душевного равновесия, и весь обратный путь она проделала на автопилоте. Поэтому она особо не удивилась, когда увидела, куда ее привели ноги. Она стояла у входа в ночной клуб «Прометей».

Сегодня у нее выступление. Но еще рано, всего лишь половина первого пополудни. Нужно поворачивать домой, благо пешком идти минут десять-пятнадцать.

Она развернулась на сто восемьдесят градусов, но не успела сделать и десяти шагов, когда услышала чей-то знакомый голос:

– А почему не заходим?

На стоянке стояла новенькая «Ауди» черного цвета. Из машины выходил тот самый тип, который на прошлой неделе предлагал ей пятьсот долларов за ночь.

Теперь она уже знала, кто такой этот довольно-таки интересный мужик с хищным, пронзительным взглядом. Он – бандит, и «Прометей» теперь находится под его «крышей». Звали его Евгений Ильич. Только молод он для того, чтобы звать его по имени-отчеству.

От него исходила какая-то дикая животная сила. Эльза боялась его. Может быть, поэтому она не хотела признаваться себе, что еще в первую их встречу попала под его грубое обаяние.

Было видно, что Евгений пытается произвести на нее впечатление. Нарочно придает своему лицу дополнительную мужественность, в глазах эффектно-суровая насмешка. Каждое движение мощного тела должно было говорить о незаурядности его волевых и физических качеств. И эта иномарка призвана поднять его социальный статус. Только вот шмотки у него... Черные джинсы, кожаный френч, какой-то непонятный свитер... Может, кому-то и нравится такой прикид, только не Эльзе. И прическу бы не помешало подправить, и лицу придать ухоженный вид.

Эльза без внутреннего одобрения подумала, что уже видит себя на месте его личного стилиста. К чему бы это?

Евгений медленно приблизился к ней, остановился на довольно-таки почтительном расстоянии.

– Почему не заходим, спрашиваю? – повторил он свой вопрос.

Эльза продолжала молчать. Боялась выдать голосом волнение.

– Чего мы такие грустные? Есть причины?

Причины, конечно, есть. Прежде всего Катька...

Катька – подлая сука. И судьба должна жестоко покарать ее... А если этот Евгений станет рукой судьбы, злым роком?.. Ведь это мысль.

– Есть причины, – кивнула Эльза. – Первая причина – это ты.

– Е-мое! А я-то тебя чем обидел?

– Сам знаешь!

– Да знаю... Ты это, извини меня, да? Погорячился типа...

– А если без «типа»?

Нельзя сказать, что его речь изобиловала жаргоном. Но эта приблатненная интонация действовала на нервы.

– Понял, давай без «типа»... Как насчет пообедать вместе?

– Как-нибудь в другой раз, ладно?

Эльзе нравился этот крутой мужик. А еще он ей нужен для важного дела. Но только она не собирается так сразу бросаться в его объятия. Пусть побегает за ней...

– Другой раз – это сегодня вечером, да?

– Ничего не могу обещать. Пока!

Евгений не стал удерживать ее. Но спиной она чувствовала его недовольный взгляд.

Вечером она снова была возле «Прометея», на этот раз прошла в клуб. И сразу же к ней в гримерку спустился Прыгин. Что-то не в себе дядя, взгляд в сторону отводит. Неужто какую-то пакость в своем клюве принес?

И точно.

– Эльза, я не хотел тебе этого говорить, но мы меняем свое амплуа, – виновато сказал он. – В общем, мы не нуждаемся в твоих услугах...

Вот так так... Эльза поняла, откуда дует ветер.

– Мы – это кто? Ты и Евгений? – презрительно покривилась она. – Ты говоришь, вы сменили амплуа. Ты что, стал голубым?

– Эльза!!! – От возмущения глаза у директора сделались как у рака.

Эльза готова была выплеснуть на него не одну пинту яда. Но ей нужна была эта работа, и, возможно, еще не поздно вернуть все на круги своя. Она решила сменить гнев на милость.

– Вы уж извините, Андрей Борисович, – виновато потупила она взгляд, – я не хотела. С языка сорвалось...

– Ладно, ладно, – махнул рукой Прыгин. – А насчет голубого... Какой же я голубой, если у нас в ресторане теперь будет женский стриптиз?..

– Даже так... И сколько же вы собираетесь платить танцовщицам?

– Зачем тебе это?

– Как это зачем? Мне деньги нужны. Вы закрываете один источник дохода, почему бы мне не припасть к другому... Или это не вы решаете, кто будет танцевать и кто будет платить? Кто сейчас у вас всем заведует? Крутой бандит Женя, да?.. Это он решил, что я петь больше не буду?

– Эльза, ну с чего ты это взяла? – неубедительно удивился Прыгин.

– А с того и взяла... Сегодня я еще могу петь?

– Сегодня можешь. И завтра можешь... Пока шест для стриптиза не установят...

– Зачем шест? Можно и без шеста... Ну так что, Андрей Борисович, я готовлюсь к выходу?

– Готовься.

Сегодня будет особый выход. Эльза постарается удивить всех...

Демьян сам рассказал Майору о «захваченном» клубе. И при этом внимательно наблюдал за ним. Даже твердокаменного человека может выдать взгляд. Но с куратором было все в порядке. Он удивился искренне. Демьян не уловил в его глазах ни грамма фальши. Значит, он не знал о клубе. Значит, никто ему об этом не сообщал...

А ведь в бригаде мог быть стукач. Это запросто. Не медведи таежные тренировали его бойцов, а инструктора, с потрохами принадлежавшие Конторе. Они могли произвести промывку мозгов тому же Назару или Рейнджеру. Эти пацаны могли беспрекословно подчиняться Демьяну, но при этом стучать чекистам.

Стукачей Демьян боялся. Они могли поломать его собственную игру, которую он, возможно, поведет в скором будущем. Пусть он работает на Контору, но, как у любого служащего любой фирмы, у него есть право на личное время. Это его время, и он будет пользоваться им по своему собственному усмотрению.