ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРАВЕДНОГО ГРЕШНИКА - Джордж Элизабет

Последние дни все действия и поведение Томми по отношению к Барбаре Хейверс раздражали Хелен, точно застрявшая под кожей заноза: порой она забывала о них в суете повседневной жизни, но осознание их несправедливости расстраивало и мучило ее. И ее отношение полностью прояснилось — будто озаренное неоновым светом — во время последней стычки ее мужа с Барбарой.

Хелен поняла позицию Томми: он выдал Барбаре ряд распоряжений, а Барбара исполняла их весьма неохотно. Томми рассматривал их как серьезное испытание, которого не прошла его бывшая напарница; Барбара рассматривала их как несправедливое наказание. Ни один из них не хотел понять точку зрения противной стороны, причем у Барбары имелось для этого менее твердое основание, если подумать о ее сомнительном будущем. Поэтому Хелен нетрудно было признать, что заключительная реакция Томми на неповиновение Барбары его приказам была оправданна и что его начальство одобрит все предпринятые им действия.

Но те же самые действия, если рассмотреть их с учетом того, что ранее он выбрал в помощники по этому делу Уинстона Нкату, а не Барбару Хейверс, почему-то не давали покоя Хелен. Вставая с постели и накидывая халат, она размышляла о том, что же стало главной причиной недовольства ее мужа: то, что его приказания игнорировал подчиненный, или то, что их игнорировала женщина? Хелен задала ему примерно такой же вопрос вчера перед его отъездом и не удивилась, когда он стал отрицать то, что пол Барбары имеет хоть какое-то отношение к его недовольству. Но не заставляла ли вся история жизни Томми сомневаться в таком отрицании?

Умывшись и проведя щеткой по волосам, Хелен вернулась к тревожному вопросу. У Томми была богатая история общения с женщинами — с теми, кого он любил, с теми, кто любил его, и с теми, с кем он работал. Его первой любовницей стала мать его школьного друга, бурный роман с которой продолжался около года, а до его сближения с Хелен самой большой его страстной привязанностью была женщина, ставшая теперь женой его лучшего друга. Кроме этого последнего разрыва, все отношения Томми с женщинами отличались, насколько понимала Хелен, одним общим свойством: ход их развития определял Томми. А женщины послушно шли у него на поводу.

Он с легкостью приобретал и поддерживал безграничную власть над ними. Множество женщин за все былые годы пленялись его внешностью, титулом или богатством и с готовностью отдавали ему не только тела, но и души, и это казалось скромным вкладом по сравнению с тем, что они надеялись получить в награду. Томми привык пользовался преимуществами своей власти. Да и кто бы смог отказаться от них?

Главный вопрос заключался в том, почему он захватил такую власть в тот самый первый раз с той самой первой женщиной. Да, он был молод, но даже если он и предпочитал, чтобы эта женщина и все последующие его любовницы играли по его правилам, хотели они этого или нет, он ведь не заставлял их делать это. И Хелен была уверена, что именно причина влияния Линли на женщин стала источником его трудностей в общении с Барбарой Хейверс.

Но она сама слышала, как упорно Барбара уклонялась от четкого выполнения приказов ее мужа, и факты говорили о том, что нет ни малейшей лазейки для ее оправдания в глазах Томми.

Тут Хелен не могла спорить с ним. Однако ей хотелось объяснить ему, что поведение Барбары Хейверс является всего лишь своеобразным симптомом. А сама болезнь наверняка скрывает нечто большее.

Хелен вышла из спальни и спустилась в столовую, где Дентон уже собрал ее любимый завтрак. Она положила себе яичницу с грибами, налила стаканчик сока и чашку кофе и расставила все на столе, где рядом с ее приборами лежал экземпляр «Дейли мейл», к которому также добавился традиционный «Тайме» Томми. Сдобрив кофе молоком и сахаром, Хелен лениво просмотрела утреннюю корреспонденцию. Сочтя, что нет никакой причины омрачать завтрак делами, она отложила в сторону счета и так же поступила с «Дейли мейл», первая страница которой была посвящена последней — и довольно непривлекательной — королевской пассии, «блиставшей своей красотой на ежегодном благотворительном чаепитии "Дети в нужде"». Не стоит портить себе настроение на целый день, уныло подумала Хелен.

Она открыла лишь письмо старшей сестры — почтовый штемпель, поставленный в Позитано, свидетельствовал, что Дафне удалось победить своего супруга в споре о том, где лучше отметить двадцатилетие их свадьбы, — когда в столовую вошел Дентон.