Наказание красотой - Шилова Юлия Витальевна

– Не ври! Там около ста тысяч долларов!

– Отдал их Глебу, – прекратил смеяться Макар. – Если ты была его женой, значит, эти деньги по праву принадлежат ему. Он уже начал ими пользоваться.

– А ему не много?

– Это ты у него спроси. Жалко, поди, денег стало?

– Не жалко, – буркнула я и бросила трубку.

Через пару недель Михаил нашел покупателя и продал сгоревший ресторан по бросовой цене. Мы по-домашнему тихо «отметили» это событие, старательно избегая разговоров о том, что было мне когда-то так дорого.

На следующий день мы поехали на пикник, который устраивали товарищи моего супруга. Я никогда не любила такие мероприятия и с удовольствием осталась бы дома, но Михаил настоял на том, чтобы мы поехали вместе.

– Верочка, все будут с женами, неудобно… – шепнул он мне перед сном.

Из собравшихся я знала только Савелия. Слегка приобняв меня, он сказал:

– Не обращай ни на кого внимания. У наших баб челюсти от зависти отвисли.

Улыбнувшись, я дружелюбно подмигнула ему. Мужчины, свободно расположившись в раскладных шезлонгах, обсуждали вопросы, связанные с работой. Женщины накрывали на «стол», расстелив скатерть под раскидистой березой. Растянувшись на траве, я наблюдала за тем, как они достают из сумок кастрюльки, чистят яйца, делают салаты, режут колбасу и сыр.

Из-за туч выглянуло солнце. Стянув через голову толстый свитер, я осталась в полупрозрачной блузке, сквозь которую просвечивал бюстгальтер.

– Смотри, она разделась специально, чтобы наши мужики на нее пялились, – сказала та, что была толще и выше всех.

– Я разделась потому, что мне жарко, – повернувшись к ней, сказала я. – А ваши мужчины меня совсем не интересуют. Можете не переживать.

Гром-баба обиженно отвернулась.

– А правда, что Михаил привез вас из-за границы? – натянуто улыбнувшись, спросила густо накрашенная блондинка лет тридцати пяти.

– Правда, – вызывающе ответила я.

– А правда, что он подцепил вас в каком-то борделе? Говорят, вы там работали.

– Вас неправильно информировали. – Спокойствие мое было на исходе. – Михаил подцепил меня не в борделе, а в ресторане, где я пела.

– Так вы певица? – сморщилась гром-баба.

– Можно сказать и так. Простите, а кем вы были до того, как вышли замуж?

– Никем… – растерялась та, – обычной девушкой…

– А я вот никогда не была обычной девушкой, я всегда была необычной. Наверное, поэтому я и нравлюсь мужчинам.

Накинув свитер на плечи, я встала и пошла к реке. Через несколько минут к реке спустился Савелий и сел рядом.

– Тебя кто-нибудь обидел? – осторожно спросил он.

– Разве меня можно обидеть? – улыбнулась я. – Просто мне уже порядком поднадоели эти клухи с кастрюлями. Каждая хочет знать, кто я и как познакомилась со своим мужем.

– Не обращай внимания.

– Стараюсь, но у меня ничего не получается.

– А-а! – раздался вдруг чей-то отчаянный вскрик. Вслед за ним послышались выстрелы. Вздрогнув, я посмотрела на Савелия. Савелий вскочил, достал из кармана пистолет и, бросив на меня растерянный взгляд, приказал:

– Сиди здесь и не вздумай высовываться! Я сбегаю и посмотрю, что там стряслось.

– Я не буду тут сидеть, – приподнялась я.

– Сиди, я кому сказал!

– Это ты своей жене говори, а мне ничего говорить не надо. Плевать я хотела на твои слова!

Савелий, вздохнув, взял меня за руку и потащил по круче вверх. Спрятавшись за столетним дубом, мы с ужасом наблюдали за тем, как люди в черных масках с автоматами в руках, встав в ряд, расстреливали тех, кто находился на поляне. Я хотела закричать, но Савелий, закрыв мой рот потной ладонью, не дал произнести ни звука. Закончив стрелять, бандиты сели в «тойоту» с забрызганными грязью номерами и уехали. Переждав минут пять, мы вышли из укрытия. Посреди поляны лежала гром-баба. Рот ее был открыт, глаза смотрели куда-то вдаль… Рядом с ней лежал надкушенный пирожок, который она, видимо, собиралась съесть.

– Катерина, что ж ты так? – прошептал Савелий, опускаясь перед ней на колени.

Мой муж лежал у джипа и громко стонал. В руке его был пистолет. Из простреленного плеча, пульсируя, шла кровь. Схватив валявшееся неподалеку полотенце, я быстро перевязала рану и, повернувшись к Савелию, произнесла:

– Михаил жив! Его нужно срочно отвезти в больницу. Он без сознания. Давай поищем, может, еще кто-нибудь уцелел.

Убитых оказалось трое, две женщины и один мужчина. Все остальные, к счастью, были живы. Погрузив их в машину, мы поехали в больницу.

На тряской дороге мой муж пришел в себя.

– Верочка, ты как? – приподняв голову, спросил он и, схватившись за плечо, глухо застонал.

– Все в порядке, милый! Потерпи немножко, – улыбнулась я, выжимая из джипа максимально возможную скорость. – Савелий твой жену потерял, а мне, как видишь, повезло…

Оставив Михаила и других раненых в приемном покое, мы вернулись на поляну. Савелий достал сотовый телефон и вызвал милицию. Погладив жену по слипшимся от крови волосам, он закрыл ей глаза и приглушенным голосом сказал:

– Знаешь, Вера, при жизни я ее не сильно жаловал. Ругался по пустякам, изменял при каждом удобном случае, а теперь вот жалею об этом…

Милиция приехала примерно через час. Угрюмый майор в мятом кителе записал наши показания. Убитых увезли.

Ближе к вечеру, вымотанные вконец, мы наконец добрались до больницы. Михаила уже прооперировали. Жизнь его была вне опасности. Узнав об этом, я разревелась, как девчонка, размазывая по щекам потекшую тушь.

– Верочка, перестань, – неумело захлопотал вокруг меня Савелий. – Хочешь, я отвезу тебя в бар? Выпьем текилу, Катерину мою помянем, за Мишкино здоровье рюмочку поднимем…

– Хочу, – прерывисто вздохнула я. – Вези меня куда угодно, только не оставляй одну!

Народу в баре было мало.

– Мы счастливчики, – залпом выпив текилу, сказал Савелий. – Нас даже не задело… Это все благодаря тебе.

– А я-то тут при чем?

– Ты вовремя спустилась к реке.

– Просто женщины на меня набросились… А зачем ты пошел за мной?

Савелий, покраснев, опустил глаза.

– Я тебя люблю, Вера…

– Что? – во все глаза уставилась я на него.

– Я тебя люблю, – повторил он.

– Никогда мне больше этого не говори. Никогда! – нахмурившись, произнесла я. – Я замужем, Савелий. Я люблю твоего друга.

– Извини, – пробубнил Савелий, поднимаясь из-за стола.

Прихватив текилу, я бросилась за ним.

– Ты куда?

– Не знаю. Домой не хочется. Там все о Катьке напоминает. Ты зачем с собой бутылку взяла?

– Она же денег стоит, чего ее оставлять?

– Ты умеешь считать деньги?

– Странный вопрос ты задаешь!

– Тогда нам надо ее где-то прикончить.

– Поехали ко мне. Только сначала заедем к Михаилу в больницу.

– Тебя не пустят. Он в реанимации. Завтра с ним увидишься.

Без Михаила дом казался пустым. Сбросив туфли, я села у камина и, обхватив колени руками, я произнесла:

– Представляешь, Савелий, сначала взорвали ресторан, потом устроили кровавый пикник… Кто за всем этим стоит, кто?

Савелий, подбрасывая поленья в огонь, промолчал. Дотянувшись до телефона, я сняла трубку и дрожащей рукой набрала номер Макара. Трубку снял Глеб.

– Позови папу, – попросила я, покосившись на Савелия.

– А здороваться тебя никто не научил? – ухмыльнулся Глеб.

– Здравствуй, Глеб. Мне нужно срочно поговорить с твоим папой.

– А мне ты ничего не хочешь сказать?

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Твой отец сказал, что теперь ты живешь на мои деньги.

– Да, твоя шкатулочка оказалась не лишней. Я трачу деньги на спиртное, на баб, на наркоту! Я трачу их с легкостью, сука! Мне доставляет наслаждение тратить их направо и налево. Ты не хочешь спросить почему?

– И почему же ты так легко тратишь мои деньги? – закипая от злости, прошипела я.

– Потому что я знаю, каким трудом они тебе достались, – засмеялся Глеб. – Потому что ты пахала за эти деньги как проклятая!

– Да подавись ты этими деньгами! Я бы больше дала, чтобы никогда не видеть твою наглую рожу!

– Привет, Веруня! – вклинился Макар. – У тебя опять что-то случилось? Что взорвали на сей раз? Ты вновь стала бизнес-леди? Зря, детка, не женское это дело! Неужели твой муж так плохо зарабатывает, что тебе приходится думать о деньгах?

– Мой муж нормально зарабатывает и будет зарабатывать еще больше, если ему не будут мешать. Это ты расстрелял пикник?

– Какой еще пикник?

– Сегодня мы выбрались на пикник. На поляну приехала белая «тойота» без номерных знаков. Из «тойоты» выскочили молодчики в масках и расстреляли ни в чем не повинных людей.

– А ты почему живая?

– Я сидела у реки.

– Я всегда знал, что ты живучая, стерва, – рассмеялся Макар. – Веруня, я уже давным-давно не ношу шапочки с прорезями для глаз и уж тем более не езжу на «тойотах». Все это осталось в прошлом. Сейчас я езжу в бронированном джипе с охранником и водителем. Да и как я могу расстрелять ваш пикник, если он проходил в Новосибирске, а я живу в Праге?