Зеркало для невидимки - Степанова Татьяна Юрьевна

Катя тогда промолчала: к чему разубеждать журналиста, который считает, что он прав? Просто редактор криминальной полосы не видел того, что произошло в Старой Ситне. В той квартире, в крохотной облезлой кухне с ржавой раковиной, с кишащими по всем углам рыжими тараканами, где муж из ревности резал жену, все стены, весь пол и даже потолок («частичные обильные потеки» — было сказано в протоколе осмотра) были красными от крови. А женщина, несмотря на все свои сорок девять ножевых ран, восемь из которых были проникающими в брюшную полость, была еще жива, когда ее на «Скорой» везли в больницу. Как говорили Кате врачи — все просила, умоляла, чтобы не трогали мужа-убийцу: «Я одна во всем виновата. Он не хотел… Он любит меня».

Катя отодвинула газеты в сторону, присела на краешек стола. Значит, надоела читателю пошлость и хочется «большой и чистой любви». А ту женщину, кстати сказать, не спасли. Она умерла в лифте, когда ее везли в операционную. Врачи вообще удивлялись, как она еще так долго продержалась при такой кровопотере. «Видимо, алкоголь способствовал, — сказал Кате дежурный хирург, — она же пьяная была в дупель. А пьяным, как известно — море по колено».

Затрезвонил телефон. Звонил редактор еженедельника «Закон и правопорядок». "Чем нас порадуете, Екатерина Сергеевна? Вы, помнится, обещали.

Что-то подыщете? Желательно, что-нибудь не совсем обычное, с этакой изюминкой. Читатель это любит.

Итак, я жду для следующего номера".

«Ах ты боже мой, — подумала Катя. — Вот наказание-то…»

Несмотря на утренний час, в кабинете пресс-центра было жарко и душно. За окном — яркое до слез солнце, которому безумно рад один лишь сохлый кактус на подоконнике. Катя начала долгое и упорное сражение со створками окна, те никак не желали распахиваться настежь. Внизу к подъезду ГУВД одна за другой подъезжали, отъезжали машины. От милицейских мигалок рябило в глазах. Вот от здания Зоологического музея, что находился напротив, отъехала пыльная черная «девятка». Кате эта машина была знакома.

Никита Колосов, которого она не видела лет, наверное, сто, убывал куда-то в неизвестном направлении.

Она бегло просмотрела последнюю сводку. Нет, новых ЧП в области не произошло. Значит, Колосов куда-то отправился по старым делам.

Все куда-то едут, все чем-то заняты, все живут полной жизнью, а ты сиди, глотая пыль старых подшивок, чихай и пялься в постылый компьютер. Нет, так нельзя! Катя резко оттолкнулась ладонями от нагретого солнцем подоконника. Баста! Берем себя в руки. А все Сережка Мещерский виноват! Ну кто сказал, что тоска — не заразная болезнь? Да хуже кори заразная! Вот пообщалась вчера с опечаленным Серегой и… — Катя вспомнила глаза Мещерского — темные-темные, грустные-грустные. Он был, как всегда, вежлив, приветлив, но сам витал где-то… Бог весть где.

Не с ними.

Катя снова обратилась к толстому тому сводок.

Все, что у нас есть, — это три странных происшествия, случившиеся в один день. Как она вчера расписывала их Сереге, как пыталась все представить в интригующем свете! А сейчас… Боже, что за чушь. Ну, убийство на двадцать третьем километре, труп мужского пола в сгоревшей машине. Ну и что в этом происшествии загадочного? Где тут вожделенная изюминка? Да жулик какой-нибудь, мошенник или браток. Правильно Вадька вчера сказал. Кокнули его скорее всего свои же урки-дружки, и, наверное, поделом. А для того чтобы замести следы, машину подожгли. Что, разве впервые такое в области происходит? Среди выезжавших в составе следственно-оперативной группы кто у нас? Ага, Колосов. Ну, оно и понятно. Начальник отдела убийств просто честно отрабатывает свой хлеб.

А второе происшествие и вообще смехота. Подумаешь, несчастный случай в цирке! Да рвань какая-нибудь, этот цирк бродячий. И лев, наверное, там — отощавший от голода беззубый рахитик. И вообще, это еще проверить надо, а было ли такое происшествие. Может, эти цирковые все нарочно для рекламы выдумали, с них станется.

А случай осквернения могилы на кладбище… Катя полезла в шкаф и достала подробный атлас Подмосковья. Где у нас это Нижне-Мячниковское кладбище в районе Стрельни? Так… Прискорбно, но она еще ни разу не бывала в этом районе области. Да и районного почти Москва. Стрельня — это огромная новостройка у самой МКАД, на границе столицы и области. Главная ее достопримечательность — ярмарка, оптовая или мелкооптовая, на которой, как люди говорят, все можно купить, даже… Короче — все, кроме Родины. Катя вспомнила глупый каламбур из рекламы и поморщилась. Ну, с точки зрения коммерции цирк-шапито выбрал неплохое место. Издревле ведь где ярмарки, там тьма народа, балаганы, карусели разные…

«Ты же кладбище хотела смотреть!» — вернула сама себя Катя и трудолюбиво склонилась над атласом.

Так, это чуть дальше от МКАД, почти на самой границе Мытищ. Старое, наверное, кладбище, вот и церковка тут крестиком обозначена. Взгляд Кати случайно упал на соседнюю страницу атласа — зеленые квадраты, желтая извилистая линия — объездное шоссе Москва — Стрельня, а вот и двадцать третий километр. Катя смотрела на карту: на бумаге все так близко, расстояние всего в несколько сантиметров. Нет, ну надо же все-таки, в один день, практически в одном и том же месте и происходят три таких непохожих друг на друга события!

Кате вспомнился взволнованный голос дежурного Стрельненского отдела: «Дикие подробности осквернения могилы…» Она быстренько прикинула, к кому бы можно было прямо сейчас обратиться за дополнительной информацией. О ЧП на кладбище знал весь главк. Но все либо прочли про это в сводке, либо слышали от кого-то. В Нижне-Мячниково выезжали местные сотрудники да бригада из областного ЭКУ.

Но экспертам, людям архизанятым, Катя, хоть и могла, звонить не стала Они по рукам и ногам скованы рамками своих заключений И опять же — снова звонить в Стрельню смысла нет. По телефону все равно ничего не добьешься. Ехать туда надо, мчаться на вороных Ведь собираются же они как-то ловить этого, с кладбища? Но, с другой стороны, отчего все там так встревожены? Кажется, что убийство на двадцать третьем километре так не взволновало Стрельненский отдел, как эти ночные кладбищенские кошмарики. Почему все местные «профи» говорят об этом сквозь зубы и чуть ли не с содроганием? И у нас тут тоже вон в сводке против Нижне-Мячникова жирным шрифтом грозное. «В прессу не давать!»

Катя посмотрела в окно — день-то какой хороший.. Сейчас она не ощущала никакой жуткой и таинственной ауры, окружавшей это происшествие.

А ведь вчера пыталась представить Кравченко и Мещерскому это событие в самых черных красках. Может быть, оттого, что до сих пор сама толком ничего не знала?

Кладбище, надо же.. Гранитные памятники, кресты и ограды, тень старых тополей и лип, цветущий жасмин и белая сирень С кладбища, помнится, прилетал в сказке соловей Андерсена, и принцесса рвала там жгучую крапиву, чтобы сплести рубашки братьям-лебедям И потом, на кладбище всегда такая тишина, такой покой, такая ленивая безмятежность. Особенно в знойный полдень, когда на траве сеть солнечных пятен и никнут от жары в цветниках анютины глазки…

Катя на секунду зажмурилась. Лирика. Вот и отправляйся туда. Как раз завтра и поезжай. Но сначала загляни в местный отдел милиции. Она сверилась со справочником: увы, среди сотрудников Стрельненского ОВД она никого не знала. И Катя решила покинуть душный кабинет и спуститься в розыскной отдел, чтобы там всезнающие и дружелюбные сыщики сообщили бы ей, немного поломавшись для вида, координаты верного человечка, который согласился бы терпеливо и подробно ответить на все ее любопытные репортерские «как» и «почему».

Однако в розыске ее встретили тишина и запертые двери кабинетов. Середина недели — время, когда все сотрудники разъезжаются по районам. Вот досада! Катя в нерешительности застыла посреди коридора, созерцая на спортивном стенде кубки и медали, выигранные УУР.

— Выпишите ему пропуск, пожалуйста Федоров Илья Николаевич. У него паспорт должен быть с собой. Алло, тут меня прервали, свидетель в бюро пропусков ждет. Так вы говорите, характер повреждений, нанесенных трупу, свидетельствует о большой физической силе фигуранта? А чем он орудовал? Лопатой?

Да неужели простой лопатой можно вот так…

Катя тихонько подошла к двери (первая от окна справа), неплотно прикрытой по случаю духоты. Ба, Андрей Воронов собственной персоной. А ведь он же в отпуске.

Воронов был самым молодым, но, по мнению Кати, самым толковым из молодых сотрудников УУР.

Все свое свободное время он отдавал литературе. Сочинение стихов и героических баллад было для него даже не хобби, а способом существования Баллады удавались ему особенно складно, в их персонажах легко было узнать товарищей Андрея по оружию. Стихи перекладывались на немудреную музыку и распевались под гитару в хорошей дружеской компании летними вечерами у костра.