Форма воды - Камиллери Андреа

Газеты не только обходили молчанием обстоятельства смерти инженера, они ни словом не обмолвились и о годами уже распространявшихся слухах касательно делишек гораздо менее приглядных, в коих инженер был замешан. Говорили о торгах по распределению подрядов с предрешенным исходом, о миллиардных взятках, о давлении, доходившем до шантажа. И всегда в этих случаях всплывало имя адвоката Риццо, бывшего у инженера сначала на посылках, позже превратившегося в доверенное лицо, а еще позже – в альтер эго Лупарелло. Но слухи – не более чем ветер. Поговаривали также, что Риццо был связующим звеном между инженером и мафией, и именно в этой связи комиссар имел в прошлом возможность тайком заглянуть в один рапорт для служебного пользования, где речь шла о вывозе валюты и отмывании денег. Подозрения, конечно, и ничего более, потому что этим подозрениям никак не удавалось конкретизироваться: все запросы о разрешении завести дело затерялись в недрах того самого Дворца правосудия, который отец инженера спроектировал и построил.

В обед он позвонил в оперативный отряд Монтелузы и попросил к телефону инспектора Феррару. Это была дочь его одноклассника, женившегося еще совсем мальчишкой, девушка приятная и остроумная, которая, кто ее знает почему, иногда с ним заигрывала.

– Анна? Ты мне нужна.

– Быть того не может!

– У тебя будет свободное время после обеда?

– Я найду, комиссар. Всегда в твоем распоряжении, днем и ночью. Приказывай, или, если угодно, повелевай.

– Тогда я подъеду к тебе домой часам к трем.

– Я вне себя от радости.

– Да, послушай, Анна: оденься так, чтоб походить на женщину.

– Туфли на шпильке и на бедре разрез?

– Я просто хотел сказать, чтоб ты сняла форму.

Он посигналил два раза, и Анна показалась в дверях, точно вовремя, в блузке и юбке. Она не стала задавать вопросов, ограничилась тем, что поцеловала Монтальбано в щеку. Заговорила только тогда, когда машина повернула на первую из трех тропинок, ведущих от шоссе к выпасу.

– Если собираешься заняться со мной любовью, вези меня к себе домой, а то мне здесь не очень нравится.

На выпас стояли всего два-три автомобиля, но их пассажиры явно не принадлежали к числу ночных посетителей Джедже Гулотты. Это были студенты и студентки, обывательские парочки, у которых не нашлось другого места. Монтальбано доехал до самого конца тропинки и затормозил, когда передние колеса уже забуксовали в песке. Большие кусты, рядом с которыми был найден БМВ инженера, остались слева. Тропинка проходила в стороне от них.

– Это место, где его обнаружили? – спросила Анна.

– Да.

– Что ты ищешь?

– Сам не знаю. Давай выйдем.

Они направились к полосе прибоя, Монтальбано взял девушку за талию и прижал к себе, а она с улыбкой склонила голову на его плечо. Она понимала теперь, почему ее пригласил комиссар, это все было инсценировкой: вдвоем они казались обыкновенными влюбленными или любовниками, которые нашли на выпасе возможность уединиться. Похожие на все другие пары, они не возбуждали любопытства.

«Какой мерзавец! – подумала она. – Ему и дела нет до того, что я к нему испытываю».

Внезапно Монтальбано остановился, повернувшись спиной к морю. Заросли находились прямо напротив, по прямой до них было метров сто. Сомневаться не приходилось: БМВ попал туда не с тропинки, а со стороны пляжа и, приблизившись к кустам, остановился, развернувшись капотом к старому заводу, то есть в положении прямо противоположном тому, которое поневоле занимала любая машина, приехавшая с шоссе, так как места для маневра не было. Возвращаться на шоссе приходилось задним ходом по тем же тропинкам. Монтальбано прошел еще немного, нагнув голову и все обнимая Анну: следов от шин не осталось, все смыло море.

– А теперь что будем делать?

– Сначала позвоню Фацио, а потом отвезу тебя домой.

– Комиссар, можно сказать тебе одну вещь со всей откровенностью?

– Конечно.

– Ты просто сволочь.

Глава четвертая

– Комиссар? Это Паскуано. Скажите мне на милость, куда вы, к черту, запропастились? Ищу вас уже три часа подряд, в комиссариате ничего не знают.

– На меня сердитесь, доктор?

– На вас? На весь белый свет!

– И что он вам сделал?

– Меня заставили обслужить Лупарелло вне очереди, точно так же, как бывало и при его жизни. Что, даже после смерти этот человек все равно лучше других? Может, и на кладбище у него будет особое место?