Заживо погребенные - Рэнкин Иэн

Келли приложил все силы, чтобы улыбнуться обеими половинами лица.

– Надеюсь, ты не думаешь, что мой коллега в чем-то мухлюет? – спросил Ребус, надеясь услышать какие-нибудь подробности.

– Да они все такие, – ответил Келли. Затем, поглядев на Ребуса, поправился: – Вы все такие.

– Вы с Фенеллой сошлись до того, как Рико грохнули? – свистящим шепотом произнес Грей, внезапно сбросивший маску, за которой прятался до того. – Больше нас ничего не интересует.

Перед тем как ответить, Келли ненадолго задумался.

– Это случилось до убийства. Не потому, что для того, чтобы лечь под кого-то, Фенелле требовались долгие уговоры, а просто потому, что она жила с плохим человеком.

– И поняла она это только после смерти Рико? – спросил Ребус.

– Из этого не следует, что убил его я, – шепотом произнес Келли.

– Тогда кто же?

– Чего вы добиваетесь? Рико – это же просто пылинка на вашей безупречной репутации.

Ребус не обратил внимания на его слова.

– Ты намекнул, что у Фенеллы были и другие мужчины. Сделай милость, назови хотя бы нескольких из них.

Подошел врач, но другой, не тот, что подходил прежде.

– Прошу прощения, джентльмены, – начал он.

– Дайте нам возможность пообщаться с Келли, – требовательным тоном заявил Ребус.

Глаза Келли были закрыты.

– Если вы оставите нас на несколько минут, – ответил доктор, склонившись над больным.

– Пожалуйста, мы выйдем, – сказал Грей. – Но послушайтесь моего совета, док: не злоупотребляйте своей властью…

Они снова спустились на лифте и вышли на улицу. Ребус закурил. Грей с жадностью смотрел, как он курит.

– Спасибо, что подвергаешь меня соблазнам.

– Странное дело с этими больницами, – пожал плечами Ребус. – Стоит выйти оттуда, как сразу тянет закурить.

– Дай и мне сигарету, – попросил Грей.

– Ты же бросил.

– Что за манера все время прикидываться недоумком.

Грей порывисто протянул руку, и Ребус, уступая его настойчивости, отдал ему пачку сигарет и зажигалку. Грей затянулся, задержал дым в легких и выпустил через нос. Даже прикрыл от удовольствия глаза.

– Господи, как хорошо, – произнес он, а затем, посмотрев на горящий конец сигареты, разжал пальцы; когда сигарета упала на землю, он растоптал ее.

– Ты же мог притушить ее и вернуть мне обратно, – упрекнул его Ребус.

Грей смотрел на часы, прикидывая что-то в уме.

– Я думаю, пора назад, – сказал он, имея в виду возвращение в Эдинбург.

– Или?…

– Или можем поехать туда, куда я обещал тебя свозить. Проблема в том, что я не могу пить, когда я за рулем.

– Так можно обойтись и «Айрн-Брю», – предложил Ребус.

– Я думаю, нам стоит побывать в «Клейморе», может, кто-нибудь из тамошних завсегдатаев припомнит какие-нибудь интересные для нас имена.

Ребус молча кивнул.

– Пустая трата времени, ты так считаешь? – спросил Грей.

– Все может быть.

На лице Грея появилась улыбка.

– Почему-то у меня такое чувство, будто в действительности ты знаешь об этом деле больше, чем хочешь показать. – Слушая его, Ребус внимательно рассматривал горящий кончик своей сигареты. – Видно, поэтому ты и проявлял такое рвение в Туллиаллане, я прав? Ты ведь первым бросился смотреть, что там в папках? Ребус медленно кивнул:

– Тут ты угадал. Я действительно не хочу, чтобы всплыло мое имя.

– Но ведь именно это и случилось? Фактически ты же сам и поспособствовал этому. Ведь ты мог припрятать эту страницу… даже уничтожить ее.

– Не хотел быть тебе обязанным, – признался Ребус.

– Так что же все-таки тебе известно о Рико Ломаксе?

– Пусть это остается между моей личностью и моей совестью.

Грей хмыкнул.

– Только не говори, что у тебя есть хоть что-то из перечисленного.

– Вот это и сокращает размер моей пенсии.

Ребус щелчком отправил окурок через решетку изгороди.

– Подружка Дики Даймонда ведь узнала тебя, верно?

– В свое время я был немного знаком с Дики.

– А я знаю, о чем думает Джаз.

– И о чем же?

– Он старается выяснить, связано ли это с нападением на дом пастора.

Ребус пожал плечами:

– У Джаза слишком пылкое воображение.

Не слишком раскрывайся, Джон, звучало у него в голове. Он должен был убедить Грея в том, что он грязный коп, и в то же время не слишком сильно откровенничать с ним. Если он возьмет на себя хоть что-нибудь, это злополучное трио вместе с высшим начальством сможет обернуть его откровенность против него же. В голове Грея не прекращалась напряженная мыслительная работа: Ребус мог судить об этом и по тому, как он стоит, как держит голову, как дергаются его руки в карманах.