Заживо погребенные - Рэнкин Иэн

Пришла очередь Ребуса утвердительно закивать.

– Они не собираются делать ему подставу, но как действовать, они тоже еще не решили. А наркота между тем просто лежит себе без движения и пользы.

– Но под охраной?

– Надеюсь. Правда, я не знаю, что там за охрана.

Лицо Грея стало задумчивым.

– И они показали тебе, что они взяли?

– Химик как раз проводил анализ.

– А зачем они тебе все это показали?

– Затем, что хотели кому-нибудь толкнуть. А мне предложили стать посредником. – После паузы Ребус сказал: – Честно говоря, нет у меня охоты влезать в это дело…

– Если кому-то суждено прибрать к рукам партию товара, пусть лучше это будешь ты. Кстати, а кому еще они его показывали?

– Не знаю. – Ребус сделал паузу. – Но не думаю, что буду первым кандидатом на это дело.

– Почему?

– Потому что прошел слух, что Кафферти уже об этом знает.

– И сумеет первым наложить на него лапу?

– Вот поэтому надо поторопиться.

Грей поднял руку, как бы стараясь охладить энтузиазм Ребуса.

– Только не надо произносить «мы».

Ребус виновато склонил голову, показывая, что принимает упрек.

– Вся прелесть в том, что они зарядят на это Кафферти. Особенно если посулят ему, что килограмм или около того достается лично ему…

Глаза Грея расширились.

– Ты, выходит, уже все просчитал.

– Нет, не все. Но для начала достаточно. Ну так как, решаешься?

Грей протер пальцем запотевший стакан.

– Ас чего ты взял, что я стану тебе помогать? Или что Джаз захочет влезать в это дело?

Ребус пожал плечами, пытаясь изобразить на лице разочарование.

– Да просто подумал… даже не знаю. Это же куча денег.

– Все может быть, но только если ты возьмешь сбыт на себя. Ну, Джон, ты типа понимаешь… Надо будет создать широкую, далеко простирающуюся сеть и продавать мелкими партиями. А это очень опасно.

– Я могу какое-то время пересидеть втихую.

– И наблюдать, как товар портится. Наркотики – это же как пироги: чем свежее, тем лучше.

– Склоняю голову перед твоими познаниями.

Грей снова стал задумчивым.

– Ты когда-нибудь раньше пробовал заниматься чем-то подобным?

Ребус, пристально глядя в глаза Грея, покачал головой:

– А ты?

Грей ничего не ответил.

– И просто надумал провернуть эту аферу?

– Ну, не сразу… Присматриваюсь-то я давно, надо же как-то подстраховать себя перед тем, как распрощаешься с работой. – Ребус заметил, что их стаканы уже пусты. – Может, еще?

– Мне лучше что-нибудь освежающее, я же за рулем.

Ребус подошел к барной стойке. Он здорово поработал, стараясь не проколоться и одновременно раскусить Грея. Выглядеть беззаботным и в то же время озадаченным. Ведь он был копом, который только что перешел границу дозволенного. Грей должен поверить ему… должен поверить в предложенную им схему.

Другой схемы у Ребуса не было.

Для себя он взял виски, надо же было чем-то спрыснуть только что обретенную смелость. Грей попросил апельсиновый сок и лимонад. Ребус поставил перед ним стаканы.

– Прошу, – произнес он, садясь на свое место.

– Ты понимаешь, – заговорил Грей, – что твоя мечта лишена всякого практического смысла?

Ребус, пожав плечами, поднес стакан к носу и притворился, что с наслаждением вдыхает аромат, но мозг его работал с таким напряжением, что нос не различал вообще никаких запахов.

– Что, если я отвечу «нет»? – спросил Грей.

Ребус снова пожал плечами.

– Может, мне вообще ничья помощь не потребуется.

Грей печально улыбнулся и покачал головой.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – начал он, слегка понизив голос. – В прошлом я провернул одно дельце. Может, и не такое денежное, как это… зато все прошло нормально.

Ребус почувствовал, как забилось сердце.

– И что это было? – спросил он, но Грей лишь покачал головой, и не думая отвечать. – Ты действовал в одиночку или у тебя были помощники?

Голова Грея продолжала медленно описывать дугу: но он так и не произнес ни слова.

Это был Берни Джонс с его миллионами? Ребуса так и подмывало задать этот вопрос. Прекратить идиотскую игру и просто спросить! Стараясь не выдать волнения, он сжимал в руках стакан, чувствуя, что пальцы могут в любую секунду его раздавить. Он уперся взглядом в столешницу, мысленно приказывая себе поставить стакан, поставить плавно и аккуратно. Но рука его не слушалась. Одна половина мозга предостерегала, лучше оставь его, а то раздавишь и твоя рука сожмет осколки… Может, и не такое денежное, как это… Что значат эти слова? Неужели деньги Джонса исчезли? А может, он просто хочет утаить от Ребуса суть?