Поцелуй дочери канонира - Ренделл Рут

Когда Бренда ввела инспектора в оранжерею, разговор там был в самом разгаре. И разговор, как понял инспектор, довольно горячий. У Дейзи был решительный и несколько взволнованный вид, у Джойс — еще более сварливый, чем обычно, а Николас, казалось, был глубоко огорчен крахом своих планов. Сухо поздоровавшись, Вексфорд подумал, что Николас, чем бы он ни занимался, должно быть, удирает с работы, когда захочет. Неужели из-за общего экономического спада дела в его фирме идут так плохо, что начальству все равно, выйдет ли Вирсон на работу или останется дома?

Вексфорд решил, что Вирсоны приехали на ланч — за своими делами он и не заметил, как время перевалило за полдень. Дейзи поднялась ему навстречу, крепко прижимая к себе кошку, которую во время разговора держала на коленях. Костюм Дейзи был почти того же цвета, что и шкура Куинни: синие джинсы в обтяжку и короткая куртка, украшенная разноцветной вышивкой и россыпью золотых и серебряных блесток. Под курткой была черно-синяя клетчатая футболка, а на джинсах — блестящий пояс из перевитых полос белого и желтого металла с вставленными в него перламутровыми и прозрачными стекляшками. Любому было бы ясно, что Дейзи хочет этим о чем-то заявить. Эти двое должны увидеть настоящую Дейзи — такую, какой она желает быть, ее вольный и бунтарский дух. Ту Дейзи, которая носит, что ей нравится, и во всем поступает, как захочет.

Контраст между костюмом Дейзи и тем, что было надето на Джойс Вирсон, даже с учетом разницы в возрасте был разителен до смешного. Джойс была облачена в настоящую униформу свекрови: бордовое шерстяное платье и жакетик в тон. На шее — серебряный ромб на кожаном шнурке, модная вещь в шестидесятых. Руки ее украшали два кольца — обручальное, с крупным бриллиантом, и простое венчальное. У Дейзи на левой руке был увесистый перстень в виде усыпанной самоцветами серебряной черепахи в добрых два дюйма длиной, которая как будто ползла по руке к кончику пальца.

Инспектор, избегая слова «вторжение», попросил извинить его за беспокойство. Он ни за что не согласился бы уйти и постарался всем своим видом дать понять, что не ждет от Дейзи предложения заглянуть попозже. Но вместо Дейзи ему ответила миссис Вирсон:

— Поддержите нас, мистер Вексфорд, раз уж вы оказались здесь. Мне известно ваше отношение к тому, что Дейзи остается одна в этом доме. Ну пусть не совсем одна — вы присылаете девушек охранять ее, хотя, простите меня, я не представляю, что они могут сделать в случае опасности. И, честно говоря, как человек, который платит муниципальный налог, я недовольна тем, что вы тратите наши деньги на подобные вещи.

Николас неожиданно возразил:

— Мама, мы больше не платим муниципальный налог, мы платим подушный.

— Да это ведь одно и то же, суть-то не изменилась. Мы приехали сюда утром, чтобы убедить Дейзи вернуться к нам. Да-да, вы, так же как и я, знаете, что это не первая попытка, но мы решили, что стоит попробовать еще разок, учитывая, как теперь обстоит дело… ну, у Дейзи с Николасом.

Николас залился густой краской, и Вексфорд видел, что это не от умиления и не от удовольствия — по тому, как Вирсон поежился при словах матери, инспектор понял: тот чрезвычайно раздосадован. Вексфорд почти уверился в том, что у Дейзи и Николаса не «обстояло» никак и «дело» существует только в воображении миссис Вирсон.

— Оставаться здесь очевидно нелепо, — продолжила тем временем свою мысль Джойс и с нажимом закончила — Как будто она уже взрослая! Будто может сама решать.

— Так и есть, — спокойно сказала Дейзи. — Я взрослая. И я уже решаю.

Казалось, слова Джойс ее нисколько не задели. Происходящее ей вообще было малоинтересно. Теперь настал черед Николаса, на щеках которого все еще алел румянец. Вексфорд вдруг вспомнил, как Дейзи описывала убийцу в маске: светлые волосы, ямочка на подбородке, большие уши. Точно и впрямь думала о Вирсоне. Почему, пусть даже бессознательно, она описала портрет Николаса?

— Мы хотели, — начал Вирсон, — чтобы Дейзи пообедала сегодня у нас и… и осталась до утра. Просто чтобы понять, как ей у нас понравится. Мы собирались отдать в ее распоряжение одну из гостиных — чтобы у нее были свои апартаменты. То есть ей не придется жить у нас — понимаете, о чем я? Она будет абсолютно свободной женщиной, если она этого хочет.

Дейзи рассмеялась. Вексфорд не мог бы сказать, сама ли идея рассмешила ее или та высокоумная чепуха, которую произносил Вирсон. Во взгляде Дейзи сквозили все те же беспокойство и напряжение, что и прежде, но смех ее был веселым и озорным.