Перекличка мертвых - Рэнкин Иэн

— То есть они запускают руку в фонд гуманитарной помощи?

— В Ирак идут миллиардные вливания — кое-что при этом теряется, но это уже другая история. Тема моего знакомого телепродюсера: грязные тайны иностранной помощи.

— И он разоблачает Ричарда Пеннена?

— Надеюсь.

— Ну а как это может быть связано с нашим покойным политиком? Есть какие-нибудь свидетельства того, что финансирование Ирака шло через Бена Уэбстера?

— Пока нет, — вздохнув, призналась она.

Ребус заметил, что пепел с его сигареты упал на сияющий капот «ровера».

— У меня такое чувство, будто ты чего-то не договариваешь.

— Ничего такого, что имеет отношение к твоему усопшему члену парламента.

— Не поделишься с дядюшкой Джоном?

— Да, может, и делиться-то нечем. — Она на миг замолчала. — Но на статью материала достаточно. Ведь я первый журналист, кому этот телепродюсер выложил все от корки до корки.

— Повезло тебе.

— Ты ведь можешь сделать еще одну попытку, только прояви чуть больше энтузиазма.

— Извини, Мейри… голова сейчас занята другим. А ты продолжай копать под Пеннена. Чем больше разузнаешь, тем лучше.

— Не факт, что это продвинет твое расследование.

— Ты столько для меня старалась, что заслужила, чтобы и тебе что-то обломилось.

— Золотые слова. — Она снова замолчала. — Ну а у тебя есть что-нибудь новенькое? Могу поспорить, ты уже побывал в том стационаре, где работал Тревор Гест?

— Толку от этого ни на грош.

— И нечем поделиться?

— Пока нет.

— По-моему, ты попросту увиливаешь.

Ребус отошел в сторону, давая пройти выходящим — шоферу в ливрее, следом за которым шел мужчина в униформе с небольшим кейсом в руке. Замыкала шествие дама — лорд-провост собственной персоной. Она заметила пепел на капоте и, усаживаясь на заднее сиденье лимузина, бросила на Ребуса сердитый взгляд. Мужчины сели впереди.

— Спасибо, что поделилась информацией о Пеннене, — поблагодарил он Мейри. — Будем на связи.

— Теперь твоя очередь звонить, — напомнила она. — Раз мы снова начали общаться, я не хочу одна платить за разговоры.

Отключившись, он выбросил окурок и вернулся в вестибюль.

Секретарша, с которой разговаривал Ребус, подозвала его и сообщила, что муниципальный советник уже спускается по лестнице в вестибюль.

Ребус дождался его на улице.

— Ну вы и тип, Ребус, — приветствовал инспектора Тенч. — С чего это вы так подружились с Кафферти? Таких сволочей, как он, на свете немного.

— Не стану спорить.

— Тогда почему?

— Я с ним вовсе не дружу, — отрезал Ребус.

— А со стороны выглядит именно так.

— Значит, вы не берете на себя труд рассмотреть картину целиком.

— Я хорошо делаю свою работу, Ребус. Если не верите мне, поговорите с людьми, которых я представляю.

— Я уверен, что вы замечательно делаете свою работу, мистер Тенч. Вот, например, заседаете в Комитете по переустройству города, высиживая для своего округа субсидии, идущие на оздоровление и воспитание ваших избирателей.

— На месте трущоб уже построены новые жилые дома, сделаны вклады в оживление местной промышленности…

— Дома престарелых отремонтированы? — добавил Ребус.

— Точно.

— И с вашей легкой руки укомплектованы кадрами… такими, как Тревор Гест.

— Кто-кто?

— Некоторое время назад вы устроили его в стационар дневного пребывания. Он приехал сюда из Ньюкасла.

Тенч медленно закивал:

— У него были проблемы с алкоголем и наркотиками. Но ведь такое со многими случается, не так ли, инспектор? — Тенч многозначительно посмотрел на Ребуса. — Я хотел, чтобы он ассимилировался в нашем округе.

— Но не получилось. Он снова отбыл на юг, где и был убит.

— Убит?

— Это один из тех троих, чьи вещи мы нашли в Охтерардере. А другой — Сирил Коллер. Он, как ни странно, работал на Верзилу Гора Кафферти.

— Опять вы за свое, опять пытаетесь повесить на меня невесть что!

— Да я просто хотел спросить у вас кое-что об этом убитом. Как вы с ним встретились, как почувствовали, что он нуждается в помощи?

— Да я же вам объясняю: это род моей деятельности!

— Кафферти уверен, что вы пытаетесь занять его место.

Тенч закатил глаза:

— Мы уже это обсуждали. Я лишь хочу отправить его туда, где ему самое место, — на свалку.