Перекличка мертвых - Рэнкин Иэн

— Ты сама говорила… и Эллен тоже. Возможно, Тревор Гест — это ключик. Начнем с того, что он весь изранен в отличие от остальных…

Ребус вдруг умолк.

— Что такое?

Он опять покачал головой и стал размешивать кофе в своей чашке.

— Тенч уверен, что с ним что-то произошло.

Гест употреблял наркотики и неслабо прикладывался к бутылке… Вдруг он ни с того ни с сего едет на север, бросает якорь в Крейгмилларе… встречается с муниципальным советником… и несколько недель работает в дневном стационаре для престарелых.

— В материалах дела нет ни единого намека, что он занимался чем-то подобным раньше или потом.

— Весьма странно для вора, пусть даже оказавшегося на мели, заниматься подобной деятельностью.

— Если, конечно, он не планировал каким-то образом обчистить этот стационар. Кстати, там не упоминали о пропаже денег?

Ребус помотал головой, однако достал мобильник и, связавшись с миссис Иди, задал ей этот вопрос. Ответ был отрицательным, и когда Ребус закончил разговор, Шивон уже сидела за обеденным столом в гостиной и снова просматривала бумаги.

— А что еще он делал в Эдинбурге? — вдруг спросила она.

— Я попросил Мейри выяснить. — Заметив удивленный взгляд Шивон, он добавил: — Не хотел никого посвящать в то, что мы все еще занимаемся этим делом.

— И что говорит Мейри?

— Ничего определенного.

— Так, может, позвонить Эллен?

Она была права. Он связался с Эллен и попросил ее быть как можно осторожнее.

— Чтобы войти в компьютерную базу и начать поиск, придется зарегистрироваться.

— Джон, я давно уже не ребенок.

— Так-то оно так, но ведь у начальника полиции повсюду есть глаза.

— Все будет нормально.

Пожелав ей успеха, он сунул мобильник в карман.

— У тебя все в порядке? — спросил он Шивон.

— В каком смысле?

— Ты в какой-то прострации. Говорила с родителями?

— После их отъезда еще нет.

— Самое лучшее — это передать фотографии обвинителю и добиться наказания.

Она кивнула, но по ее лицу Ребус понял, что его слова ее не убедили.

— Значит, если кто-то покусился на самого родного для тебя человека, ты должен поступить именно так, да? — спросила она.

— В прокрустовом ложе нет места для маневра. Она пристально посмотрела на него:

— В каком еще прокрустовом ложе?

— Да в том, в котором я, похоже, всю жизнь нахожусь. Размахнешься — ушибешься.

— Как это понимать?

— Думаю, надо предъявить фотографии, и пусть решение принимают судья и присяжные.

Она все еще сверлила его взглядом.

— Наверно, ты прав.

— А что еще остается? — добавил он. — Ничего больше не придумаешь.

— Это точно.

— Ты можешь попросить меня дать в лоб этому недоноску в бейсболке.

— А ты что, не забыл, как это делается? — спросила она с чуть заметной улыбкой.

— Может, и позабыл немного, — согласился он. — Но отчего бы не попробовать?

— Да нет, лучше не стоит. Я просто хотела добиться правды. — Она на миг задумалась. — Когда я думала, что это кто-то из наших…

— В таком хаосе, который творился на этой неделе, вполне могло и такое случиться, — резонно заметил он, выдвигая стул и усаживаясь напротив.

— Вот это, Джон, меня особенно мучило. Ребус придвинул к себе бумаги:

— Теперь ты успокоилась?

Он рассчитывал услышать утвердительный ответ. Она кивнула, тоже склонившись над бумагами.

— Почему он перестал убивать?

Ребусу потребовалось мгновение, чтобы сообразить, о чем она спрашивает. Он как раз готовился рассказать ей, что видел Кейта Карберри напротив Городского собрания.

— Понятия не имею, — признался он.

— Ведь, войдя во вкус, они обычно нападают все чаще и чаще?

— Это только теория.

— Они ведь сами собой не останавливаются?

— Некоторые, может, и останавливаются. Зависит от того, что у них в голове… Может, агрессия рассасывается. — Он пожал плечами. — Не хочу прикидываться знатоком.

— Я тоже. И поэтому мы едем на встречу с одной особой, которая считается знатоком.

— Что?

Шивон посмотрела на часы:

— Встреча через час. За это время надо решить, о чем следует ее спросить…

Факультет психологии Эдинбургского университета располагался на Джодж-сквер. Кабинет доктора Ройзин Гилри находился под самой крышей, из окна открывался вид на сад.