Зловещее наследство - Ренделл Рут

Верден отодвинул кресло от солнечных лучей.

— Миссис Примьеро пользовалась и услугами его жены?

— Нет, только Пейнтера. Понимаете, у нее был маленький ребенок. Когда они въехали, младенцу исполнилось только два годика. Если бы ей привелось работать в доме, то пришлось бы брать малышку с собой, а на это миссис Примьеро никогда не пошла бы. Что же касается отношений между ней и Пейнтерами, то тут лежала огромная пропасть; мне кажется, что за все время их пребывания там едва ли миссис Примьеро перекинулась с миссис Пейнтер хотя бы несколькими словами, а маленькую девочку — ее звали Терезой — и в глаза не видела.

— Она кажется не очень приятной женщиной, — задумчиво сказал Верден.

— Она была типичной для своего возраста и класса, — терпеливо поправил Уэксфорд. — Не забывайте, что она была дочерью владельца поместья в те времена, когда владельцы поместий еще кое-что значили. Для нее миссис Пейнтер являлась только женой арендатора. При этом не сомневаюсь, если бы миссис Пейнтер заболела, то она послала бы ей миску супа и одеяла. К тому же миссис Пейнтер держалась очень замкнуто. Она была очень хорошенькой, очень тихой, но требовала к себе в некотором роде чрезвычайного уважения. Она немного боялась Пейнтера, что нетрудно понять: она — такая маленькая, а он — такое громоздкое неповоротливое животное. Когда я после убийства разговаривал с ней, то заметил синяки на руке, слишком много синяков для обычных хозяйственных несчастий. Об заклад побился бы, что он занимался рукоприкладством.

— Значит, фактически, — сказал Берден, — они жили совершенно отдельными союзами: миссис Примьеро со служанкой в «Доме мира», семья Пейнтер — в домике в конце сада.

— Не знаю насчет «конца сада», каретный сарай находится примерно в ста футах от задней двери большого дома. Пейнтер заходил в дом, только чтобы принести уголь и получить распоряжения.

— А-а! Насколько я помню, — сказал Берден, — там были какие-то сложности с углем. Не было ли это более или менее сутью всего дела?

— Пейнтеру полагалось, — продолжал Уэксфорд, — наколоть дрова и натаскать уголь. После Алиса уносила его. Ему полагалось принести ведро угля в полдень — они никогда не разводили огонь до этого — и еще раз в шесть тридцать вечера. И еще, он никогда не возражал против работ по саду и автомобилю. Он ими занимался, — хотя и с частыми промашками, — но всегда жаловался на то, что полуденная возня с углем выпадает на его обеденное время, а в зимнее время он не любил выходить по вечерам. Нельзя ли приносить сразу два ведра в одиннадцать утра? Но миссис Примьеро возражала. Она говорила, что не намерена превращать свою гостиную в привокзальный двор.

Берден улыбнулся. Его усталость почти рассосалась, позавтракав, побрившись и приняв внизу душ, он станет новым человеком. Он взглянул на свои часы, потом на Хай-стрит, где в кафе «Карусель» уже поднимали жалюзи.

— Я, пожалуй, справился бы с чашечкой кофе.

— Две головы сошлись на одной мысли. Откопайте кого-нибудь и пошлите.

Уэксфорд встал, потянулся, поправил галстук и пригладил волосы, слишком редкие, чтобы прийти в беспорядок. Принесли кофе в озокеритовых чашках с пластмассовыми ложечками и маленькими пакетиками сахара.

— Так-то лучше, — сказал Уэксфорд. — Хотите, чтобы я продолжил?

Берден кивнул.

— К сентябрю пятидесятого Пейнтер работал у миссис Примьеро уже три года. Договор о работе выполнялся прекрасно, за исключением жалоб Пейнтера на сложности с углем и его постоянных просьб о прибавке.

— Полагаю, он считал, что она купается в деньгах?

— Конечно, он не мог знать, сколько у нее на счете в банке, сколько у нее акций или тому подобное. С другой стороны, ни для кого не было секретом, что она держит деньги в доме.

— Имеете в виду, в сейфе?

— Ни за что в жизни. Вы же знаете этих старых дев. Часть денег, набитых в бумажные мешки, хранилась в ящиках стола, часть — в старых дамских сумках.

Проявив чудеса памяти, Верден вдруг сказал:

— И в одной их этих сумок было целых двести фунтов?

— Да, — угрюмо признал Уэксфорд. — Однако что бы миссис Примьеро ни была в состоянии себе позволить, она отказалась поднять зарплату Пейнтеру. Если ему не нравится договор, он может уходить, но это означает, что он лишается квартиры. Очень старая женщина, миссис Примьеро была весьма чувствительна к холоду, поэтому топить начинали в сентябре. Пейнтер считал, что в этом нет необходимости, и раздраженно ворчал по этому поводу…