Поцелуй дочери канонира - Ренделл Рут

Казалось, она пытается в чем-то оправдать себя, в чем-то убедить. Вексфорд сказал:

— Миссис Вирсон говорит, что ваша бабка хотела, чтобы вы повторили ее жизнь, все ее шаги.

— Да, но без ее ошибок. Я же говорю, она стремилась контролировать людей. Меня-то не спросили, хочу ли я поступать в университет, хочу ли путешествовать и писать книги, и… и заниматься сексом со множеством разных людей. — Дейзи смотрела куда-то в сторону. — Но они почему-то не сомневались, что я все это буду делать. А я не буду. Я даже не хочу поступать в Оксфорд — да я, в общем, и не смогу, если у меня не будут сданы даже выпускные. Я хочу быть собой, а не чьим-то творением.

«Итак, время все-таки делает свое дело, — подумал инспектор, — время лечит». Но то, что Дейзи сказала в следующий момент, тут же заставило его усомниться.

— Если я вообще чего-то хочу. Если для меня хоть что-то имеет значение.

Инспектор ответил не сразу.

— Кое-что вы, возможно, захотите — посмотрите, как мы превратили вашу тихую обитель в полицейский участок?

— Не сейчас. Хочется побыть одной. Только я и Куинни. Она мне обрадовалась. Прыгнула с перил мне на плечо, как раньше. А мурлычет! Будто лев рычит. Я хочу пройтись по дому, осмотреться, заново с ним познакомиться. Для меня он изменился, понимаете. Тот же — но другой. В столовую я не пойду. Я уже попросила Кена опечатать ту дверь. На время, конечно. Чтобы я не открыла ее… нечаянно… забывшись.

Редко увидишь, как человек дрожит. Тело Дейзи не содрогалось, но Вексфорд увидел признаки внутреннего озноба: краска сбежала с ее лица, кожа на шее покрылась пупырышками. Вексфорд подумал, не рассказать ли ей о том, какие меры он думает принять для ее безопасности, но решил, что все же лучше будет поставить Дейзи перед фактом.

Она прикрыла глаза. Когда она снова взглянула на него, Вексфорд понял, что Дейзи сделала над собой усилие, чтобы не заплакать. Веки у нее припухли. Он думал, что лишь только уйдет, Дейзи даст выход своему горю, но в тот момент, когда он выходил из комнаты, зазвонил телефон. Не сразу решившись, Дейзи подняла трубку, и инспектор услышал:

— О, Джойс, так мило, что вы позвонили, но я в порядке. Тут все будет хорошо.

В ближайшую ночь с Дейзи в Танкред-Хаусе останется Карен Малэхайд, в следующую — Анни Леннокс, потом Розмари Маунтджой и так далее. Инспектор подумывал и о том, не установить ли круглосуточный пост из двоих констеблей, но, представив реакцию заместителя начальника полиции Фриборна, только с досадой махнул рукой. Он так и слышал ответ Фриборна: людей, как всегда, не хватает, а потерпевшей совсем ни к чему приезжать туда одной, у нее есть друзья, мы не должны тратить деньги налогоплательщиков на охрану девицы, которая по собственной прихоти решила оставаться одна в пустом доме вдали от людей.

Но Карен, Анни и Розмари были только рады. Никому из них в жизни не приходилось ночевать в таком большом доме. Коттедж на две семьи с тремя спальнями или квартира в большом жилом доме — все, что они видели. Под влиянием момента инспектор решил, что Карен и сообщит Дейзи о том, что ее будут охранять. Чтобы пощадить ее чувства.

И пощадить его самого. Ему нужно как можно реже видеть эту девушку. Вексфорд понял, наконец, природу того беспокойства и тревоги, которые он почувствовал, глядя на нее в церкви. И это понимание привело его в ужас. Он сидел за своим столом в конюшне, невидящим взглядом уставившись на кактус, похожий на персидскую кошку. Проходили минута за минутой. Полных десять минут он всерьез верил, что влюблен в Дейзи Джонс.

Он отнесся к этому как к опасной немочи, смертельной болезни, по поводу которой его мог бы, наверное, просветить доктор Крокер. Он испугался этого, как Джем Хокинг испугался нависшего над ним рока.

Разумеется, такое с ним случалось и раньше. Они с Дорой были женаты больше тридцати лет, и за это время у него было всякое. Та молодая голландка, прелестная Нэнси Лейк и другие, не считая интрижек на работе. Но он любил Дору, и они были счастливы вместе.

А теперь это было просто смешно. Он и это дитя! Но стоило ему увидеть ее, посмотреть в ее печальное лицо, и день расцветал для него. Когда она говорила с ним, сидела рядом, он чувствовал себя счастливым. И как она необыкновенно прекрасна, умна и добра…

С одной целью — проверить свои чувства — он попытался представить, как это было бы с Дейзи. Ее наготу, свое вожделение, секс. Все это выглядело какой-то дичью. Вексфорду стало неуютно до дрожи. Оказалось, она не будила в нем ни малейшего желания. Он не смог бы дотронуться до нее и кончиком пальца — даже в фантазиях, в тайных помыслах.