Приговоренные - Троицкий Андрей

Вадим Сергеевич застыл в дверном проеме. Ноги сделались ватными. Сердце вдруг забилось, как испуганный зверек, в предчувствии смертельной опасности.

– Я не пойду, – прошептал он. – Я не могу…

– Что? – Сотник медленно поднялся из-за стола.

– Я не пойду, – громче повторил Вадим, голос дрогнул, на глаза навернулись слезы. – Я не хочу подыхать тут. В этой грязной помойке… На краю света…

– А, вон оно что. – Сотник приблизился к Вадиму. – Ты ведь ехал за деньгами. Наверное, взял большой мешок. Или два мешка? Ты думал, что едешь на приятную прогулку, хотел подышать свежим воздухом и попробовать блюда национальной кухни. А тут такие дела. Могут шкуру продырявить. Нехорошо получается. Правда?

Открытой ладонью он ударил Вадима по лицу и тут же запустил кулак справа. Это был прицельный боковой удар, который пришелся в верхнюю челюсть. Вадим только потому удержался на ногах, что сзади была стена. Сотник врезал ему по шее и с разворота добавил в ухо. Жертва даже не пыталась оказать сопротивления, надеясь, что избиение прекратится, но получила еще пару чувствительных затрещин и удар кулаком в лицо снизу. В голове что-то щелкнуло, с губ закапала густая кровь, и Вадим повалился на земляной пол.

– Хватит! – поднялся Радченко. – Какого черта…

– Заткнись! – обернулся к нему Сотник. – Или хочешь погулять вместо него?

Радченко снова присел у стены, а Вадим Сергеевич медленно поднялся и увидел ствол пистолета, направленный ему в живот, холодные серые глаза и сжатые губы Сотника.

– Надень кепку и куртку поправь, – приказал он. – Ну, живо… – Большим пальцем взвел курок, стволом ткнул пленника в подбородок. Не сказав ни слова, тот надел кепку и шагнул через порог. Вечерний сумрак сгустился, ветер дул в лицо, мелкая пыль попадала в глаза. Палыч, которому страсть как хотелось посмотреть на происходящее, старался не показать любопытства. Он остался сидеть за столом, только задул сальную свечу, чтобы с улицы не было видно света.

Сотник встал возле двери, наблюдая за Вадимом. Вот он, превозмогая боль в ребрах, зашагал немного быстрее. Еще быстрее. Миновал один дом, второй… И тут перешел на мелкую рысь. На бегу хотел сбросить с головы кепку, козырек которой закрывал лицо, но руки дрожали, и кепка не хотела слезать с головы.

– Это я! – хрипло крикнул Вадим Сергеевич. – Не стреляйте! Это…

Один за другим ударили два выстрела. Первая пуля сбила кепку, вторая – попала в грудь. Вадим Сергеевич остановился, будто хотел подобрать упавшую кепку, медленно опустился на колени и, выбросив вперед руки, упал лицом в единственную на всю деревню лужу, которая не успела высохнуть после вчерашнего дождя.

– Уходите через задний двор, – приказал Сотник Палычу. – Здесь нельзя оставаться.

До места, где отсиживался подстреленный водитель Власов, оперативники из Москвы добрались к пяти вечера. Легковую машину и микроавтобус оставили за квартал до цели. Напрямик, через дворы, дошагали до улицы Озерной. Еще издали открылся вид на старый дом под несчастливым тринадцатым номером. Деревянный, в два этажа, он стоял в самом конце улицы, на отшибе от других зданий, таких же ветхих.

Известно, что на первом этаже живут три семьи. Алкоголиков и наркоманов в доме нет, малолетних детей тоже. Второй этаж Власов и его подруга делят с еще одной семьей. В доме три пустующие квартиры, две на втором этаже и одна на первом. Их бывшие обитатели переехали в новый дом. Сейчас жильцы на работе, на месте только два старика из угловой квартиры.

Участковый, переодевшись в штатский костюм, уже слетал на Озерную улицу. Сначала зашел в пивнушку, что через дорогу от дома, переговорил с продавщицей, которая сегодня видела Власова. Затем позвонил в дверь дома, постучал в окна первого этажа. Никто не открыл, только в крайней угловой комнате занавеску отдернула пожилая женщина, распахнула форточку и спросила, чего нужно. Участковый представился работником службы газа, но бабка дверь не открыла.

В автобусе Девяткин подробно изложил задачи операции, кажется, все растолковал, но странное волнение тянуло душу, словно самые главные слова остались не сказанными.

Три опера пошли в питейное заведение «Восток», что через дорогу от дома. Через пыльную витрину они, оставаясь невидимыми, могли наблюдать за фасадом здания. Вторая группа из трех оперов расположилась в густом кустарнике с задней части дома. Девяткин с Лебедевым и молодым лейтенантом Поляковым, который тащил кувалду в брезентовой сумке, миновали вытоптанный сквер с поломанными скамейками. На подходе к дому из кустов вынырнул невысокий востроносый мужчина в сером плаще.