Приговоренные - Троицкий Андрей

Сотник вдохнул кисловатый запах горелого пороха.

– Раз, – сказал он вслух, – и в дамки.

Он видел, как «Лендровер», не вписавшись в поворот, ткнулся в стену дома, выбив из нее облако пыли, и встал. Скорость машины была небольшой, только поэтому дом не развалился на части. Огонь внутри грузового отделения разгорался, освещая дорогу и дом на правой стороне улицы. Сотник видел, как из темноты появился еще один человек и метнулся к машине. Стрелка от мишени отделяли, если верить показаниям оптического прицела, восемьдесят четыре метра. Но сейчас Сотник не пользовался оптикой, больше веря своему чутью и опыту. Кроме того, он сомневался, что оптический прицел исправен и пуля полетит туда, куда он метит, поэтому использовал обычный открытый прицел – этот не обманет.

Сухой хлопок выстрела. Пуля вошла именно в то место, куда целил Сотник, – в правое бедро противника. Перебив кость, вышла из внутренней части бедра и застряла в левой ноге. Человек остановился посреди улицы, колени его согнулись, он повалился на дорогу и протяжно, по-волчьи, завыл от боли.

– Два. – Сотник провел языком по сухим губам и увидел, как к раненому подползает третий боец. Выстрел – и пуля вошла под ребра.

– Три, – сказал он и еще раз подумал, что надо уходить. – Три… Счастливое число.

Четвертый выстрел может стать для него последним. Наверняка у людей Лихно есть ручные осколочные гранаты, автоматы с подствольными гранатометами. Когда Сотник уже собрался отползти в глубину дома и выбраться из него через заднюю дверь, внизу раздался взрыв. Заднюю часть «Лендровера» подбросило вверх, вылетели стекла, с ними задняя дверь. Над крышами поднялся столб пламени, повалил черный дым, грохот прокатился по улице.

Сотник увидел, как из дома, в который врезалась машина, выбежали двое. Убегая, люди не ушли с линии огня, а, выбрав неправильное направление, припустили вниз по улице. Он дважды нажал на спусковой крючок. Пуля остановила одного из убегавших, прошив тело навылет.

– Четыре, – сплюнул Сотник, – мать вашу!..

Второй беглец повернулся назад и выпустил в невидимого противника длинную очередь из автомата. Бросился дальше, замешкался, споткнувшись о камень. Это промедление длилось лишь полсекунды, но Сотник успел выстрелить, целясь в середину спины. И не промахнулся. Человек сделал полный оборот вокруг своей оси, бросил автомат, вскрикнул и упал на бок.

– Пять… Добрый улов.

Из темноты в сторону Сотника ударила автоматная очередь. Пули врезались в глиняную стену дома, прошли над головой. Вторую автоматную очередь выпустили с другой точки, пули прочертили в темноте неровную линию, покрошили фасад дома и забор. Сотник едва успел отползти назад, как на том месте, где он только что лежал, поднялись высокие земляные фонтанчики. Следующая очередь прошла совсем низко, едва не снесла голову. Когда Сотник начал приподниматься, чтобы выскочить через заднюю дверь, бухнул взрыв гранаты. Осколки разошлись веером, посекли стену и то немногое, что осталось от крыши.

Он вжался в землю, прикрыв голову ладонями. Второй взрыв ухнул где-то совсем рядом. Его подбросило вверх, а потом ударило об землю с такой силой, что разом стихли все звуки. Сверху полетели листы железа, сорванные взрывной волной, разломанные доски, куски битых кирпичей… Стены дома пошатнулись и рухнули.

Сотник попытался пошевелить языком, но не смог, рот оказался плотно набитым землей, руки и ноги окончательно потеряли чувствительность. А потом грохнул новый раскат взрыва.

Выпрыгивая из окна, Власов рассчитывал приземлиться на мягкие плиты утеплителя, лежавшие внизу, и действительно упал на них. Но встать на ноги и спрыгнуть на землю удалось не сразу. Стекло, проткнувшее здоровую ногу, сидело глубоко. Порез сильно кровоточил. В разбитом окне показался мент, который что-то проорал, но слова унесло ветром.

Мент дважды выстрелил в воздух и снова заорал:

– Власов, не дури, бросай ствол! Тогда останешься жив. Это слово майора полиции Девяткина.

– Пошел ты!.. – Власов даже побледнел от злости. – К матери иди со своим фуфлом…

Лежа на спине, он поднял руку и выстрелил в оконный проем, но, кажется, промазал. Теперь, находясь внизу, Власов увидел двух ментов в штатском, что спрятались за пустыми железными бочками и кустами бузины. Они боялись выйти на голое место, оружие держали наготове, целились в беглеца, но почему-то не стреляли. Власов перекатился с живота на спину и тяжело, словно мешок с картошкой, свалился на землю. Проклятый осколок стекла, засевший в ноге… Власов сжал зубы, чтобы не закричать от боли.