Властелин суда - Дугони Роберт

— Очень любезно с вашей стороны...

— Пожалуйста, пожалуйста. У меня все равно есть там кое-какие дела, которыми я собирался заняться. Так что я убиваю одним махом двух зайцев. А кроме того, могу гарантировать, что со мной вы не опоздаете, потому что я могу парковаться, где мне вздумается. Служебная привилегия. Вам приходилось парковаться возле Министерства юстиции, Джон? Это кошмар. А по пути мы сможем потолковать.

Они дошли до изумрудно-зеленого, без полицейских знаков «шевроле». Том Молья открыл дверцу со стороны пассажира, и Слоун уже наклонился, чтобы скользнуть на сиденье, но рука Мольи схватила его за плечо, прежде чем он успел ощутить, как из автомобиля на него веет жаром, словно из раскаленной печи.

— В это время года приходится проветривать машину, Джон. А не то спечешь себе задницу. Вы откуда?

— Из Бостона.

— Там тоже жарища. Видел в телевизионных новостях. По всему восточному побережью на тротуарах хоть яичницу жарь.

— Хотелось бы поскорее.

— У нас есть время. — Наклонившись, детектив принялся собирать разбросанные по полу машины газеты и обертки и перемещать их на заднее сиденье. — Простите за этот свинарник. — Он опустил руку в карман, вытащил оттуда недоеденный сандвич с копченой колбасой и, сунув его в рот, продолжал рыться в карманах.

— Они у вас в руке, — сказал Слоун, указывая на ключи от машины.

Молья вытащил изо рта сандвич.

— Жена говорит, что я себя гроблю, но холестерин у меня как у двадцатилетнего. — Он пожал плечами. — Вот и прикиньте. — Он гордо позвенел ключами перед лицом Слоуна с видом мальчишки, отбившего трудный бейсбольный мяч. — Ладно, поехали. Не хочу, чтобы вы опоздали.

Дорога до Вашингтона была живописной, но знойной. О температуре за окном детектив отозвался так: «С легкостью перемахнула за девяносто и теперь подбирается к ста», что, в общем-то, можно было отнести и к скорости, с которой они мчались. «Шевроле» не имел кондиционера. Со спущенными стеклами казалось, что впереди них крутится винт самолета.

— Не так страшна жара, как влажность! — крикнул Молья, стараясь заглушить шум ветра. — Можете объяснить смысл этого высказывания, Джон?

Слоун улыбнулся и пожал плечами.

— И я не понимал его, пока не переехал на восточное побережье. К жаре еще можно приспособиться, но чувствовать себя постоянно так, словно тебя посадили на садовую прыскалку, — нет уж, увольте! Лишает последних сил. А с другой стороны, если б не летние месяцы, я был бы фунтов на десять толще. Жена моя в последнее время от моего ворчанья лишь отмахивается, говорит, я цепляюсь за эту дряхлую развалину, вместо того чтобы купить что-нибудь поприличнее, с кондиционером, специально, чтоб было за что ругать Западную Виргинию! — Он улыбнулся такой идее. — Что ж, она недалека от истины.

— А откуда вы родом, детектив?

— Из Окленда, Калифорния, — с видимой гордостью сказал Молья. — И называйте меня Моль. Меня все так зовут.

— Ладно.

Молья покосился через плечо на Слоуна.

— Хорошее прозвище для детектива, а?

Слоуну в голову это не пришло.

— Да, пожалуй.

— Может, потому и судьба у меня так сложилась. Знаете, ну, как если бы метеоролога звали Шторм или Смерч. Возможно, это и совпадение, но я ведь уже в третьем поколении коп. Видать, все-таки неспроста.

— А в Западной Виргинии как очутились?

— Как очутился? Из-за женщины, естественно, из-за чего же еще? Не думал, что брошу когда-нибудь Северную Калифорнию, да вот угораздило влюбиться в девушку из Западной Виргинии, а она это поставила одним из условий. — Он пожал плечами. — Что прикажете делать? А я-то был влюблен. Далековато от дома, конечно, и временами тоска пробирает, но места здесь красивые и спокойные, детям раздолье. В округе у меня все соседи дверей не запирают, так и спят за сетчатыми. И все же взять парня из Окленда... Вы-то хоть бывали там?

— В Окленде? Нет. В Сан-Франциско, вот там я бывал.

— Ну, это ж небо и земля. Сан-Франциско — это вино и сыр, а Окленд — пиво и колбаса. Прилипает к тебе так, что не отдерешь, под ногти забивается, как грязь, — трудно вычистить. Становится частью тебя, вроде как мой «шевроле». — Он провел рукой по приборной доске, словно потрепал по шее чистокровного скакуна. — Отец купил «шевроле» подержанным и подарил мне его на шестнадцатилетие, потому что счел его, как он говорил, машиной надежной. И оказался прав. Машина эта еще ни разу меня не подвела. И в Виргинию с ней вдвоем отчалили, и обратно я на ней съездил, когда отец заболел, — не мог ее бросить.