Ключ к Ребекке - Фоллетт Кен

Фон Меллентин не был убежден, что все, о чем сообщалось в донесении, было правдой, однако отнесся к нему с интересом.

Столбик термометра в его палатке поднялся за стоградусную отметку[11] – наступило время для утренних совещаний. Он лично по телефону полевой связи и по радио связался с дивизионными командирами, с офицером «Люфтваффе», отвечающим за воздушную разведку, офицером связи роты «Хорх» и несколькими, по его мнению, лучшими командирами бригадных разведок. Он обратил внимание всех этих офицеров на 9-ю и 10-ю индийские бригады, 22-ю бронетанковую и 32-ю армейскую танковую бригады противника, как на потенциальную тактическую опасность. Кроме того, поручил им вести наблюдение за боевыми приготовлениями противника в районах предполагаемого контрудара, указанных в донесении. Им также поручалось усилить наблюдение за разведывательной деятельностью противника: если сообщение агента верно, будет вестись интенсивная воздушная разведка предполагаемых районов прорыва, а именно районов Асла Ридж, Сидра Ридж и Сиди Муфтах. Возможно, по этим районам будут нанесены массированные бомбовые удары, хотя, конечно, командование противника вряд ли прибегнет к этой мере, чтобы не выдать своих замыслов. И наоборот, бомбардировки могут быть ослаблены – такую тактическую хитрость также надо иметь в виду.

Эти совещания позволили командирам разведподразделений внести уточнения в отчеты за последние сутки. Когда документы были готовы, фон Меллентин подготовил свой отчет Роммелю и отнес его на передвижной командный пункт. Там он обсудил все с начальником штаба, который затем представил его Роммелю.

Утреннее совещание было коротким, поскольку Роммель еще накануне вечером принял основные решения и отдал распоряжения на весь следующий день. Кроме того, Роммель не любил заниматься стратегией по утрам: его томила жажда деятельности. Он мотался по пустыне в расположения фронтовых частей на своей служебной машине или на личном самолете, отдавая приказы, шутя с солдатами и участвуя в стычках с противником. Несмотря на то, что Роммель постоянно находился под огнем противника, он с 1914 года ни разу не был ранен. Сегодня фон Меллентин сопровождал его, пользуясь этой возможностью для того, чтобы составить свою собственную картину оперативной обстановки и побеседовать с командирами разведподразделений, от которых он получал сведения: некоторые из этих офицеров проявляли излишнюю осторожность, отметая все непроверенные данные, в то время как другие преувеличивали трудности с целью получения дополнительного снабжения и подкреплений для своих частей.

Ранним вечером, когда столбик термометра наконец медленно пополз вниз, шли еще совещания и поступали дополнительные донесения. Фон Меллентин просеивал массу сведений в поисках информации, связанной с предсказанным Сфинксом контрнаступлением.

Из итальянской дивизии «Арьете», которая занимала район Асла Ридж, поступали сообщения об усилившейся активности авиации противника. Фон Меллентин спросил, означает ли это бомбардировки или разведку, и ему ответили, что разведку: бомбардировки были, но уже прекратились.

Из разведотдела «Люфтваффе» сообщали о передвижении в нейтральной полосе, которое, возможно, означало рейд передового отряда с целью разметки места сбора войсковых частей.

Были еще перехвачены радиопереговоры, которые велись специальным шифром и в которых индийская бригада (номер не удалось разобрать) запрашивала срочное разъяснение утренних (приказов?) и, в частности, точное время артподготовки в районе, название которого также разобрать не удалось. Фон Меллентин знал, что в британской военной тактике артподготовка проводилась непосредственно перед наступлением.

Итак, картина начинала вырисовываться.

Фон Меллентин сверился с оперативной сводкой и обнаружил, что 32-я армейская танковая бригада недавно была замечена в районе Райджел Ридж – единственном районе, откуда, по логике вещей, можно атаковать Сидра Ридж.

Задача офицера армейской разведки была необычайно трудна: предсказать передвижение частей противника на основе недостаточной информации. Поэтому приходилось искать косвенные признаки таких передвижений, полагаться на собственную интуицию и делать ставки, как в игре.

Фон Меллентин решил поставить на Сфинкса.

В 18.30 он взял свой отчет и направился в передвижной командный пункт. Там находились Роммель, начальник штаба Байерлайн и Кессельринг. Они склонились над большим походным столом, изучая оперативные карты. Рядом на стуле сидел лейтенант, приготовившийся делать записи.

Роммель был без фуражки, и его крупная, лысеющая голова казалась слишком большой для маленькой фигуры. Он выглядел усталым и похудевшим. Фон Меллентину было известно, что Роммель страдал от желудочных приступов и часто не мог принимать пищу в течение нескольких дней. Его обычно пухлое лицо осунулось, а уши оттопыривались еще больше обычного, однако узкие темные глаза светились энтузиазмом и предвкушением победы.

Фон Меллентин щелкнул каблуками и, как положено по уставу, доложил, а затем с помощью карты пояснил свои умозаключения. Когда он закончил, Кессельринг сказал:

– Так вы говорите, что все это основано на донесении агента?

– Не совсем так, фельдмаршал, – твердо ответил фон Меллентин, – имеются также косвенные подтверждения.

– Косвенные подтверждения можно найти для чего угодно, – съязвил Кессельринг.

Краем глаза фон Меллентин увидел, что Роммель начинает закипать.

Кессельринг сказал:

– Не можем же мы на самом деле планировать операции на основании сведений, полученных от какого-то занюханного агента в Каире.

Роммель вмешался:

– Я склонен верить тому, о чем сообщается в донесении.

Фон Меллентин молча наблюдал за ними. И Кессельринг, и Роммель были на удивление равны в смысле руководящих полномочий – на удивление, потому что в армейской иерархии обычно каждый сверчок знает свой шесток. Кессельринг был командующим Южной группой войск и находился выше Роммеля по должности, но Роммель, по какой-то причуде Гитлера, не подчинялся Кессельрингу. У них обоих были покровители в Берлине: Кессельринг, человек «Люфтваффе», был любимцем Геринга, а Роммель так хорошо зарекомендовал себя, что сам Геббельс поддерживал его. Кессельринг был популярен среди итальянцев, в то время как Роммель всегда оскорблял их. По большому счету, у Кессельринга больше власти, поскольку, будучи фельдмаршалом, он имел прямой доступ к Гитлеру, а Роммель мог общаться с фюрером только через Йодля; однако этим козырным тузом Кессельринг не мог пользоваться слишком часто.

Итак, они спорили, и, хотя последнее слово здесь, в пустыне, было за Роммелем, фон Меллентин знал, что там, в Европе, Кессельринг плел интриги с целью избавиться от Роммеля.

Роммель обратился к карте.

– Таким образом, нужно быть готовыми к наступлению по двум направлениям. Сначала посмотрим на более слабое, северное направление. Сидра Ридж удерживается 21-й танковой дивизией, оснащенной противотанковыми пушками. Вот здесь, на пути передовых британских отрядов, расположено минное поле. Танки заманят англичан на минное поле и уничтожат их противотанковым огнем. Если агент прав и англичане пошлют только семьдесят танков в эту атаку, 21-я должна быстро расправиться с ними и к вечеру того же дня приступить к выполнению новой задачи. – Он прочертил по карте своим толстым указательным пальцем. – Теперь рассмотрим второе направление на нашем восточном фланге, по которому пойдут главные силы противника. Этот фланг удерживается итальянцами. Наступление возглавит индийская бригада. Зная индийцев и зная итальянцев, позволю предположить, что наступление будет иметь успех. Поэтому я приказываю предпринять активные контрмеры.

Первое: итальянцы будут атаковать с запада. Второе: танковая дивизия, отразив первое направление атаки в районе Сидра Ридж, развернется и атакует с севера. Третье: сегодня ночью саперы расчистят проход в минном поле у Бир-эль-Хармат для того, чтобы 15-я танковая дивизия могла развернуться на юг, пройти через проход и атаковать англичан с тыла.

Фон Меллентин одобрительно кивнул. Это был план, типичный для операций, руководимых Роммелем: быстрая передислокация частей для достижения максимального эффекта, тактика окружения и внезапное появление крупных сил там, где их меньше всего ждут, то есть в тылу противника. Если все пойдет, как надо, наступающие силы союзников будут окружены, отрезаны и уничтожены.

Если все пойдет, как надо.

Если агент прав.

Кессельринг сказал Роммелю:

– Я думаю, вы совершаете крупную ошибку.

– Думать так – ваше право, – спокойно ответил Роммель.

Фон Меллентин, однако, чувствовал себя неспокойно. Если дело окончится провалом, тогда в Берлине скоро узнают, что Роммель слишком доверился плохим разведданным, а за предоставление таких разведданных достанется фон Меллентину. Гнев Роммеля по отношению к подчиненным, которые подводили его, был ужасен.