Торговец пушками - Лори Хью

Я искал кафе с большими зонтами «Кока-Кола» над столиками. Именно так мне сказали. «Как доберешься, Том, сразу увидишь кафешку с зонтами “Кока-Кола” над столиками». Не сказали мне другого – то ли забыли, то ли просто не сообразили, – что кока-кольный парнишка отличается просто фантастической добросовестностью, и эти самые зонты понатыкал по меньшей мере в двадцати заведениях. Тогда как его конкурент из «Кэмел» отметился лишь дважды, так что хладный труп этого нерадивого бездельника наверняка гниет где-нибудь в сточной канаве, тогда как проныра кока-кольщик обзавелся почетной медной дощечкой и личным местом на парковке перед штаб-квартирой родной компании в Юте.

Кафе я обнаружил через двадцать минут. «Николас». Два фунта за чашечку кофе.

Они говорили, чтобы я сразу же прошел внутрь, но утро было такое замечательное, и абсолютно не хотелось корчить дрессированную обезьяну, так что я устроился за столиком на улице – с видом на площадь и снующих мимо немцев. Я заказал кофе – и тут же отметил, как из кафе выскочила парочка типов и оккупировала столик по соседству. Оба были молодые, тренированные и в солнцезащитных очках. Ни один даже не покосился в мою сторону. Вероятно, парни проторчали внутри не меньше часа, занимая выгодную для встречи позицию, а я взял и все испортил.

Отлично.

Я пододвинул стул поудобнее и на минутку прикрыл глаза, давая солнцу возможность протиснуться сквозь вороньи лапки ресниц.

И тут услышал знакомый голос:

– Командир. Какое редкое и необычное удовольствие.

Я обернулся. Человек в коричневом плаще щурился на меня сверху вниз:

– У вас не занято?

Соломон уселся, не дожидаясь ответа.

Я смотрел на него в безмолвном изумлении. Через какое-то время мне все-таки удалось немного прийти в себя и я сказал:

– Привет, Давид.

Пока он сигналил официанту, я выбил сигарету из пачки. Время от времени я быстро взглядывал на очкариков, но стоило мне повернуть голову, как они тут же принимались таращиться куда-то вдаль.

– Кава, просим, – сказал Соломон с очень неплохим, на мой взгляд, акцентом. И повернулся ко мне: – Хороший кофе, ужасная еда. Так я и писал в своих открытках.

– Это не ты.

– Не я? А кто же?

Я не мог оторвать от него взгляда. Все это было более чем неожиданно.

– Ладно, спрошу иначе. Это ты?

– В смысле, я ли это сижу сейчас перед вами? Или я – тот, с кем вы должны встретиться?

– Давид.

– И то и другое, сэр. – Соломон отклонился назад, давая официанту возможность сгрузить кофе с подноса. Сделав маленький глоток, он одобрительно причмокнул губами. – Мне оказана честь быть вашим инструктором, командир, все то время, пока вы будете находиться на данной территории. Надеюсь, наши отношения окажутся полезными для обеих сторон.

Я легонько кивнул в направлении очкариков:

– А эти с тобой?

– Отличная мысль, командир. Не скажу, что они от нее в восторге, но тут уж ничего не поделаешь.

– Американцы?

Он утвердительно кивнул:

– Стопроцентные. Вся эта операция очень и очень совместная. Гораздо более совместная, чем все наши операции за последнее время. В общем, это даже хорошо.

Я ненадолго задумался.

– Но почему они мне ничего не сказали? Я имею в виду, ведь они в курсе, что мы знакомы, так почему не сказать мне?

Он пожал плечами:

– Разве мы не всего лишь зубчики в гигантской шестеренке, а, сэр?

О да.

Разумеется, мне хотелось расспросить Соломона.

Мне хотелось вернуться к самому началу – восстановить все, что нам известно о Барнсе, О’Ниле, Умре, «Сухостое» и «Аспирантуре», – чтобы мы вдвоем смогли установить тригонометрию всей этой неразберихи и, возможно, даже разметить курс на выход из нее.

Однако были кое-какие причины, по которым я не мог этого сделать. Основательные, серьезные причины, они нагло тянули руки вверх, требуя, чтобы их выслушали. После того как я все расскажу, Соломону останется одно из двух: либо поступить правильно, либо поступить неправильно. Правильный поступок, вероятнее всего, приведет к тому, что нас с Сарой убьют, и уж точно никак не предотвратит катастрофу. Да, он может задержать операцию, из-за него ее даже могут перенести на другое время и другое поле, но остановить ее правильный поступок не в силах. Ну а о поступке неправильном лучше не думать вовсе. Потому что неправильный поступок означал бы, что Соломон играет за другую команду, а при таком раскладе, как известно, дружба дружбой, а табачок врозь.