Девушка, которая взрывала воздушные замки - Ларссон Стиг

— Бергер… у тебя еще есть шанс остаться здесь. Отправляйся к своим проклятым приятелям из «Миллениума» и проследи за тем, чтобы эта статейка никогда не увидела свет. Если справишься с этим, я, возможно, забуду все то, что ты натворила.

Эрика Бергер вздохнула.

— Магнус, вы просто не понимаете серьезности ситуации. Я не имею никакого влияния на то, что публикует «Миллениум». Что бы я ни говорила, статью все равно опубликуют. Меня интересует только то, как это скажется на «СМП». Поэтому вы должны уйти.

Боргшё оперся руками о спинку кресла и наклонился к Эрике.

— Твои приятели из «Миллениума», возможно, призадумаются, если узнают, что в тот же миг, как они предадут эту чушь огласке, тебя отсюда выгонят.

Он вновь выпрямился.

— Я сегодня еду на совещание в Норрчёпинг. — Он посмотрел на нее и со значением добавил. — Со «СвеаБюгг».

— Вот как.

— Когда я завтра вернусь, ты доложишь мне, что с этим покончено. Ясно?

Он надел пиджак. Эрика Бергер наблюдала за ним, прищурив глаза.

— Выполнишь аккуратненько, может, и удержишься в «СМП». А теперь освободи мой кабинет.

Она встала, вернулась обратно в стеклянную клетку и в течение двадцати минут сидела в кресле абсолютно неподвижно. Потом подняла трубку и попросила Андерса Хольма зайти. Памятуя прошлые ошибки, он появился в течение минуты.

— Садитесь.

Андерс Хольм поднял брови и сел.

— Ну, в чем я провинился на этот раз? — иронично поинтересовался он.

— Андерс, это мой последний день в «СМП». Я сейчас подаю заявление об уходе. Во время ланча я приглашу вице-председателя и остальных членов правления на заседание.

Он уставился на нее с неподдельным изумлением.

— Я буду рекомендовать вас в качестве исполняющего обязанности главного редактора.

— Что?

— Вы не против?

Андерс Хольм откинулся на спинку стула и посмотрел на Эрику Бергер.

— Я, черт возьми, никогда не хотел становиться главным редактором, — сказал он.

— Я знаю. Но у вас достаточно жесткая хватка, и ради публикации хорошего материала вы пойдете по трупам. Мне бы только хотелось, чтобы у вас было побольше мозгов.

— Что все-таки произошло?

— У нас с вами разный стиль работы. Мы с вами все время ругались по поводу того, как следует подавать материал, и тут мы никогда не сойдемся.

— Да, — сказал он. — Мы никогда не сойдемся. Но возможно, мой стиль старомоден.

— Я не уверена, что «старомоден» правильное слово. Вы классный специалист в области информации, но ведете себя как засранец. В этом нет никакой необходимости. Но больше всего мы ссорились из-за вашей убежденности в том, что на оценку новостей не должны влиять личные пристрастия и что вы как начальник информационного отдела не должны подобного допускать.

Эрика Бергер вдруг язвительно улыбнулась Андерсу Хольму, потом открыла сумку и достала оригиналы материалов о Боргшё.

— Давайте проверим ваше чутье на новости. У меня имеется статья, полученная от Хенри Кортеса, сотрудника «Миллениума». Я сегодня утром решила, что мы дадим эту статью как главный материал дня.

Она бросила папку Хольму на колени.

— Вы — начальник информационного отдела. Будет интересно узнать, разделяете ли вы мою оценку данной новости.

Андерс Хольм открыл папку и принялся читать. Уже после первых строк его глаза расширились, он выпрямился на стуле и посмотрел на Эрику Бергер в упор. Потом опустил глаза и прочел статью от начала до конца, затем открыл и стал внимательно читать документацию, на что ушло двадцать минут. Потом он медленно отложил папку в сторону.

— Разразится грандиозный скандал.

— Знаю. Поэтому я сегодня подаю заявление об уходе. «Миллениум» предполагал напечатать статью в июньском номере, но Микаэль Блумквист наложил вето. Он дал текст мне, чтобы я могла поговорить с Боргшё до выхода статьи.

— И?

— Боргшё приказал мне замять это материал.

— Ясно. И вы в отместку хотите выпустить его в «СМП».

— Нет. Не в отместку. Просто не вижу другого выхода. Если статью напечатает «СМП», у нас будет шанс выйти из ситуации с честью. Боргшё должен уйти. Но после всего этого я тоже не могу здесь оставаться.

Хольм две минуты помолчал.

— Черт, Бергер… Я не предполагал, что вы такая крутая. Никак не думал, что скажу это, но, раз у вас такой боевой характер, мне действительно жаль, что вы уходите.

— Вы могли бы остановить публикацию, но раз мы оба ее одобряем… Вы собираетесь давать ей ход?

— Черт возьми, конечно, мы ее напечатаем. Информация ведь просочится в любом случае.

— Именно.

Андерс Хольм встал, но замялся возле ее стола.

— Идите работайте, — сказала Эрика Бергер.

Выждав пять минут после ухода Хольма, она подняла трубку и позвонила Малин Эрикссон в «Миллениум».

— Привет, Малин. Нет ли там поблизости Хенри Кортеса?

— Есть. Сидит у себя за столом.

— Не могла бы ты пригласить его к себе в кабинет и включить на телефоне громкую связь? Нам надо посовещаться.

Хенри Кортес подошел в течение пяти секунд.

— Что происходит?

— Хенри, я сегодня совершила аморальный поступок.

— Неужели?

— Я передала твою статью о «Витаваре» Андерсу Хольму, начальнику отдела информации «СМП».

— Вот как…

— Я велела ему завтра дать статью в «СМП». За твоей подписью. Тебе, разумеется, заплатят. Ты сможешь сам назвать цену.

— Эрика… что, черт возьми, происходит?

Она кратко рассказала о событиях последних недель и о том, как Петер Фредрикссон ее чуть не уничтожил.

— Дьявол, — сказал Хенри Кортес.

— Хенри, я знаю, что материал твой. У меня просто нет выбора. Ты можешь на это пойти?

Хенри Кортес несколько секунд помолчал.

— Спасибо, что позвонила, Эрика. Можешь печатать статью за моей подписью. Если, разумеется, Малин не возражает.

— Я не возражаю, — вступила в разговор Малин.

— Отлично, — сказала Эрика. — Проинформируйте, пожалуйста, Микаэля. Думаю, его еще нет на месте.

— Я поговорю с Микаэлем, — пообещала Малин Эрикссон. — Но, Эрика, ведь это означает, что ты с сегодняшнего дня безработная?

Эрика засмеялась.

— Я решила устроить себе отпуск до конца года. Поверьте, что нескольких недель в «СМП» с меня вполне хватило.

— Думаю, тебе не следует начинать планировать отпуск, — заметила Малин.

— Почему нет?

— Ты можешь во второй половине дня заглянуть в «Миллениум»?

— Зачем?

— Мне требуется помощь. Если захочешь вернуться на должность главного редактора, можешь приступать завтра утром.

— Малин, главный редактор «Миллениума» ты. Ни о чем другом не может быть и речи.

— О'кей. Тогда выходи на должность ответственного секретаря редакции, — засмеялась Малин.

— Ты серьезно?

— Черт возьми, Эрика, мне так тебя не хватает, что я просто умираю. Я пришла в «Миллениум», в частности, за тем, чтобы иметь возможность работать с тобой. А ты вдруг взяла и оказалась не в той газете.

Эрика Бергер с минуту помолчала. Она даже не успела обдумать возможность возвращения в «Миллениум».

— Вы хотите, чтобы я вернулась? — медленно спросила она.

— А ты как думаешь? Подозреваю, что мы начнем с шикарного праздника, и главным организатором стану я. Ты вернешься как раз к тому моменту, когда нам предстоит публиковать сама знаешь что.

Эрика посмотрела на часы на письменном столе. Без пяти десять. В течение одного часа вся ее жизнь перевернулась. Она вдруг почувствовала, как сильно ей хочется вновь подняться по лестнице в «Миллениум».

— В ближайшие часы мне еще надо разобраться кое с чем в «СМП». Можно, я зайду к вам около четырех?

Рассказывая Драгану Арманскому о ночных событиях, Сусанн Линдер смотрела ему прямо в глаза. Она не упомянула лишь о своей уверенности в том, что к проникновению в компьютер Фредрикссона имела отношение Лисбет Саландер. Сусанн опустила это по двум причинам: во-первых, ей казалось, что это звучит слишком неправдоподобно, а во-вторых, она знала, что Драган Арманский активно участвует в деле Саландер вместе с Микаэлем Блумквистом.

Слушал Арманский очень внимательно. Закончив рассказ, Сусанн Линдер замолчала, ожидая его реакции.

— Около часа назад мне звонил Грегер Бекман, — сказал он.

— Вот как.

— Они с Эрикой Бергер заедут на неделе, чтобы подписать контракт. Они выражают благодарность за вклад «Милтон секьюрити» и, прежде всего, за твое участие.

— Ясно. Приятно, когда клиенты довольны.

— Он хочет также заказать домой сейф. Мы должны его установить и закончить все дела с сигнализацией к концу недели.

— Отлично.

— Он хочет, чтобы мы выставили им счет за твою работу в эти выходные.