Нет места лучше дома - Кларк Мэри Хиггинс

Джеф включил внутреннюю связь.

— Морт Шелли здесь?

— Да, я вижу его за столом. У Клайда был спокойный вид, когда он уходил, — сказала Анна. — Думаю, ты не подвешивал его за пальцы.

— Осторожней, а то я тебя подвешу за пальцы, — ответил Джеф. — Пришли ко мне Морта, пожалуйста.

— Ты сказал «пожалуйста». Должно быть, ты в хорошем настроении.

— Возможно, так и есть.

Когда Морт вошел, Джеф сказал:

— Оставь все свои дела. Есть кое-что, что я хотел бы проверить от начала до конца.

Он показал Морту имя, которое написал в своем блокноте.

Глаза Шелли расширились.

— Ты думаешь?

— Я пока ничего не думаю, но задействуй столько людей для этого дела, сколько тебе нужно. Я хочу знать все, включая то, когда этот парень потерял свой первый зуб, и какой зуб это был.

Когда Морт поднялся, Джеф дал ему копии газетных статей, полученные им от Дрю.

— Передай это Анне, пожалуйста. — Он нажал кнопку внутренней связи.

— Анна, двадцать семь лет назад в Клубе верховой езды Вашингтонской долины была зафиксирована смерть. Расследование должно было проводиться или полицией Мендхема, или нами. Мне нужна вся сохранившаяся информация по тому делу. Подробности посмотри в газетах, которые тебе передаст Морт. Кроме того, позвони в тот клуб и узнай, можно ли поговорить с Заком Виллетом.

64

Когда я вернулась домой, сарай был пуст; Джека и Сью тоже не было. Она, вероятно, взяла его с собой на прогулку верхом на Звездочке по окрестным местам, и это меня устраивало. Я позвонила своему бухгалтеру для того, чтобы проверить и убедиться, что у меня есть наготове хотя бы миллион сто тысяч долларов на моем счету в брокерской фирме.

Ларри умер два года назад, но для меня по-прежнему было непривычно оперировать в голове такими огромными суммами. Консультант Ларри по инвестированию, Карл Уинстон, продолжает консультировать меня, и во многом я следую его советам по финансовым вопросам. Он консервативен, как и я. Но я почувствовала вопрос в его голосе, когда сказала ему, чтобы он был готов перевести данную сумму на счет другого человека.

— Мы не можем списать эти деньги на благотворительность, — сказала я ему, — или включить их в статью издержек, но поверь мне, эти деньги нужно потратить.

— Это твои деньги, Силия, — сказал он. — Ты определенно можешь себе это позволить. Но я должен предупредить тебя, что один миллион сто тысяч долларов — это очень внушительная сумма.

— Я бы заплатила и в десять раз больше, чтобы выполнить то, на что я надеюсь потратить эту сумму, Карл, — ответила я.

И это было правдой. Если у Зака Виллета было то доказательство, о котором он говорил, улика, указывающая, что Тэд Картрайт был напрямую причастен к смерти моего отца, и если бы Тэд пошел под суд, я с удовольствием выступила бы свидетелем и подтвердила бы те последние слова матери, которые она крикнула Тэду. Тогда впервые мир услышал бы мою версию случившегося в ту ночь. Я поклялась бы под присягой, что Тэд намеревался убить мою мать, когда толкнул ее на меня, и убил бы меня тем же вечером, представься ему такой случай. Я бы так заявила, потому что знаю, что это правда. Тэд любил мою мать, но себя он любил больше. Он не мог смириться с тем, что в один прекрасный день она решилась бы пойти в полицию и рассказать о его пьяных откровениях.

Алекс позвонил в обед. Он остановился в Чикаго в своей любимой гостинице «Риц-Карлтон».

— Силия, я очень скучаю по тебе и Джеку. Я определенно застряну здесь до вечера пятницы, но подумай вот о чем: ты не хотела бы съездить в Нью-Йорк на выходные? Мы могли бы сходить на пару спектаклей… Может быть, твоя старая нянька присмотрит за Джеком в субботу вечером, тогда в воскресенье мы могли бы сходить с ним на дневное представление, которые ему так нравятся… Как насчет такого варианта?

Звучало это прекрасно, о чем я ему и сказала.

— Я закажу номер в «Карлайле», — сказала я. Затем глубоко вздохнула. — Алекс, ты говорил, что чувствуешь что-то неладное между нами. Так и есть. Я должна тебе кое-что рассказать, что может изменить твое отношение ко мне. Если это произойдет, я с уважением отнесусь к твоему решению.

— Силия, боже мой, ничто и никогда не изменит моего отношения к тебе.

— Посмотрим, но я должна это сделать. Я люблю тебя.

Когда я положила трубку, руки дрожали. Я знала, что приняла правильное решение. Кроме того, мне предстояло рассказать правду и Бенджамину Флетчеру. Меня интересовало, останется ли у него желание представлять мои интересы. Если нет, то придется найти другого адвоката.