Нет места лучше дома - Кларк Мэри Хиггинс

— Раз за разом, на протяжении многих лет, люди, которые хотели жить в нашей чудесной общине, говорили мне, как Джорджет каким-то образом удалось найти для них дом, который они могли себе позволить. Все мы знаем о ее бескорыстных поступках во имя поддержания спокойствия нашей прекрасной общины…

В конце церемонии, стоя в своем ряду, Уолш наблюдал за выражением лиц людей, покидавших церковь. Он был рад видеть, как многие из них прижимали платки к глазам, а один из родственников был откровенно расстроен. За эти несколько дней после смерти Джорджет Гроув у него появилось чувство, что, несмотря на то, что ею восхищались, нашлось бы не много людей, близких ей. В свой последний момент жизни она посмотрела на кого-то, кто ненавидел ее до смерти. Он хотел верить, что каким-то образом Джорджет знает о чувствах тех, кто пришел сегодня ее оплакивать.

Когда мимо проходила Силия Нолан, он увидел, что она была очень бледна и крепко держалась за руку мужа. На долю секунды глаза их встретились.

«Читай мои мысли, — говорили глаза Уолша. — Бойся меня, чувствуй, что я не могу дождаться, когда надену на тебя наручники».

Выйдя из церкви, он увидел Робин Карпентер, поджидающую его у выхода.

— Детектив Уолш, — сказала она нерешительно, — во время церковной службы я все время думала о Джорджет, конечно, и о том, что она мне сказала тем вечером в среду. Было около шести часов, и перед тем, как покинуть офис, я зашла к ней в кабинет пожелать ей спокойной ночи. Она сидела со своим альбомом с вырезками и внимательно разглядывала его. Она даже не услышала, что я приоткрыла дверь, поэтому и не знала о моем присутствии. Поскольку дверь была приоткрыта, пока я стояла там, я услышала кое-что, чем, наверное, должна поделиться с вами.

Уолш молча ждал.

— Джорджет говорила сама с собой, и то, что она сказала, звучало примерно так: «Боже мой! Я никогда никому не скажу, что узнала ее», — продолжила Робин.

Уолш понял, что напал на след. Он не был уверен, что все это означало, однако на интуитивном уровне чувствовал важность слов Карпентер.

— Где тот альбом с газетными вырезками? — спросил он требовательным тоном.

— Генри отдал его Дрю Перри для очерка, который она написала о Джорджет во вчерашнем выпуске «Стар-Леджер». У него и в мыслях не было давать ей альбом, но она его уговорила. Сегодня днем Дрю вернет альбом.

— Я заскочу и заберу его. Спасибо, мисс Карпентер.

Погруженный в размышления, Пол Уолш пошел к машине.

«Эти сведения, — думал он, — имеют отношение к Силии Нолан. Я это точно знаю».

33

Сью Вортман была молодой женщиной, которая присматривала за пони, пока мы были в Спринг-Лейке. Она находилась с ним в сарае, когда мы в воскресенье вечером приехали домой. Она объяснила, что заскочила сюда убедиться, что со Звездочкой все в порядке, на тот случай, если мы задержимся.

Сью — замечательная девушка с золотисто-рыжими волосами, бледной кожей и сине-голубыми глазами. Старшая в семье, где было четверо детей, она знает, как ладить с детьми, и Джек сразу же ее принял. Он объяснил ей, почему его пони раньше звали Лиззи и что это имя не очень подходящее, поэтому теперь пони зовут Звездочкой. Сью сказала Джеку, что это имя подходит для пони гораздо больше, и она держит пари, что Джек хочет стать чемпионом по верховой езде на пони, которого зовут Звездочка.

По дороге домой из Спринг-Лейка Алекс высказал мысль о том, что мы должны посетить службу по усопшей Джорджет.

— Она мне уделила много времени, показывая дома, прежде чем я купил этот, — сказал он.

«Не стоит ее благодарить за то, что она нашла именно этот дом», — подумала я, хотя и согласилась пойти с ним на поминальную службу.

В понедельник я проснулась утром как после сражения, не выспавшаяся, с усталыми глазами. Плечи и шея были напряжены и болели. Я долго стояла под душем, как будто вода, струящаяся по моему лицу, голове и телу, могли смыть кошмары и постоянный страх разоблачения, преследовавший меня всю ночь.

Я думала, что на поминальную службу мы поедем каждый в своей машине, потому что Алексу потом нужно было на работу, но он сказал, что довезет меня домой после окончания церемонии. Сидя в церкви, все, о чем я могла думать, была Джорджет. Как я впервые увидела ее, пытающуюся вытащить шланг, чтобы смыть краску. Я вспомнила мучительное выражение на ее лице и ее бурные извинения. Затем мои мысли перенеслись к тому моменту в доме на Холланд-роуд, когда я повернула за угол и едва не наступила на ее тело. Сидя в церкви, я ощущала запах скипидара, пролившегося на пол.