Девушка, которая играла с огнем - Ларссон Стиг

– Ну так она же тренировалась под руководством Паоло Роберто...

– Перестань, Йеркер!

– Тогда слушай. У Магнуса Лундина стреляная рана в ступню. Он может остаться хромым на всю жизнь. Пуля прошла ему через пятку.

– По крайней мере, она не стала стрелять ему в голову.

– Вероятно, в этом не было необходимости. Согласно докладу пикета, Лундин получил тяжелые травмы лица, у него сломана челюсть и выбито два зуба. Врач «скорой помощи» подозревает сотрясение мозга. Кроме раны в ноге он жалуется на сильные боли внизу живота.

– А что там с Ниеминеном?

– У него, кажется, никаких травм. Но по словам мужчины, который позвонил в полицию, он застал его лежащим без сознания. Он не отвечал на вопросы, но потом пришел в себя и пытался удрать с места происшествия, как раз когда подъехал пикет.

Впервые за долгое время Бублански выглядел совершенно растерянным.

– Одна непонятная деталь,- добавил Йеркер Хольмберг.

– Еще что-то?

– Не знаю, как и описать. Кожаная куртка Ниеминена... Он ведь приехал туда на мотоцикле.

– Да?

– Куртка у него была порвана.

– Как порвана?

– Из нее был выдран кусок. Приблизительно размером двадцать на двадцать сантиметров. На спине куртки вырезан лоскут как будто ножницами или ножом, и как раз в том месте, где была надпись «Свавельшё МК».

Бублански приподнял брови.

– Зачем Лисбет Саландер было вырезать кусок его куртки? Как трофей, что ли?

– Не представляю себе. Но я тут подумал... – сказал Йеркер Хольмберг.

– О чем?

– Магге Лундин толстопузый, он блондин, носит конский хвост. Один из парней, похитивших приятельницу Лисбет Саландер Мириам By, по описанию был тоже блондином с пивным брюшком и конским хвостом.

Лисбет Саландер давно уже не испытывала такого захватывающего ощущения – с тех пор как побывала в «Грёна Лунд»78 и увидела там аттракцион «Свободное падение». Она прокатилась три раза и с удовольствием каталась бы еще, если бы у нее не кончились деньги.

Она поняла, что одно дело водить легкий «кавасаки» с двигателем на 125 кубиков, который, в сущности, всего лишь немного усиленный мопед, и совсем другое – управлять «харлей-дэвидсоном» с двигателем на 1450 кубиков. Первые триста метров пути по ухабистой лесной дороге были хуже американских горок, ее так и кидало во все стороны. Два раза она чуть не вылетела из седла вверх тормашками и только в последнюю секунду справилась с управлением. Эта езда напоминала скачку верхом на взбесившемся лосе.

Вдобавок страшно мешал шлем, который то и дело съезжал ей на глаза, несмотря на то что она подложила в него для плотности кожаный лоскут, вырезанный вместе с подкладкой из куртки Сонни Ниеминена.

Но остановиться, чтобы поправить шлем, она не решалась, опасаясь не справиться с тяжестью мотоцикла. Ноги у нее были слишком коротки и не доставали до земли, так что она боялась опрокинуться вместе с агрегатом. Если он упадет, ей уже ни за что его не поднять.

Дело пошло лучше, когда она выехала на проселочную дорогу, ведущую в глубь дачного поселка. А свернув через несколько минут на Стренгнесское шоссе, она даже решилась отпустить одну руку, чтобы поправить шлем. Тогда она нажала на газ. Расстояние до Сёдертелье она одолела в рекордное время, и всю дорогу с ее лица не сходила восторженная улыбка. У въезда в город ей повстречались два ярко раскрашенных автомобиля с включенными сиренами.

Умнее всего было бы, конечно, бросить «харлей-дэвидсон» прямо в Сёдертелье и в облике Ирене Нессер отправиться на пригородном поезде в Стокгольм, но Лисбет Саландер не смогла устоять перед искушением. Она выехала на шоссе Е4 и надавила на газ. Она внимательно следила за тем, чтобы не превысить скорость, по крайней мере, не превысить ее слишком сильно, и все же ее ощущение было подобно полету. Только подъезжая к Эльвшё, она свернула с Е4, добралась до Мэссан и умудрилась остановиться, не повалив своего коня. С огромным сожалением она бросила там мотоцикл вместе со шлемом и лоскутом кожи от куртки Сонни Ниеминена, на котором красовалось название его клуба, и пешком отправилась на станцию. Она сильно промерзла, хорошо, что до станции Сёдра оставалось ехать всего одну остановку. А дома она сразу залезла в ванну.

– Его зовут Александр Залаченко, – сказал Гуннар Бьёрк. – Но его как бы нет. Вы не найдете его в переписи населения.

Зала. Александр Залаченко. Наконец-то прозвучало имя.

– Кто он такой и как мне его найти?

– Это не тот человек, чтобы его можно было найти.

– Поверьте, я очень хочу его видеть.

– То, что я скажу вам теперь, это засекреченные данные. Если всплывет, что я вам это рассказал, я попаду под суд. Это один из самых больших секретов Шведской службы государственной безопасности. Вы не можете не понимать, почему для меня так важны гарантии моей анонимности как источника информации.

– Я это уже обещал.

– Вы достаточно взрослый человек, чтобы помнить времена холодной войны.

Микаэль кивнул. Ну давай же, переходи наконец к делу!

– Александр Залаченко родился в сороковом году в Сталинграде, в тогдашнем Советском Союзе. Когда ему исполнился год, началась операция «Барбаросса» и наступление немцев на Восточном фронте. Родители Залаченко оба погибли во время войны. По крайней мере, так думает Залаченко. Сам он не помнит, что тогда было. Самые ранние его воспоминания относятся к тому времени, когда он жил в детском доме на Урале.

Микаэль снова кивнул, показывая, что внимательно слушает.

– Детский дом находился в гарнизонном городе и спонсировался Красной армией. Залаченко, можно сказать, с ранних лет прошел хорошую военную школу. Было это в худшие годы сталинизма. После падения Советов было опубликовано множество документов, свидетельствующих о том, что в стране осуществлялись различные эксперименты по созданию особенно хорошо подготовленных элитных военных кадров из числа сирот, воспитывавшихся государством. Таким ребенком был и Залаченко.

Микаэль снова кивнул.

– Если вкратце пересказать его длинную биографию, то в пять лет он был отдан в армейскую школу. Он оказался очень способным мальчиком. В пятьдесят пятом году, когда ему исполнилось пятнадцать лет, он был переведен в военную школу в Новосибирск, где в числе двух тысяч воспитанников в течение трех лет проходил спецназовский тренинг, что соответствует подготовке русских элитных частей.

– О'кей. В детстве он был бравым солдатом.

– В пятьдесят восьмом году, когда ему было восемнадцать лет, его перевели в Минск и направили в специальное училище ГРУ. Вы знаете, что такое ГРУ?

– Да.

– ГРУ расшифровывается как Главное разведывательное управление – это военная разведка, находящаяся в непосредственном подчинении верховного военного командования. Не надо путать ГРУ с КГБ, который обычно представляют себе как главную шпионскую организацию, действующую за границей. В действительности КГБ занимался главным образом вопросами внутренней безопасности, в его ведении были сибирские лагеря для заключенных, а также в лубянских застенках КГБ выстрелом в затылок убивали оппозиционеров. За шпионаж и проведение операций за границей, как правило, отвечало ГРУ.

– Это становится похоже на лекцию по истории. Продолжайте!

– В двадцать лет Александр Залаченко впервые был послан за границу. Его отправили на Кубу. Это был период обучения, и он по-прежнему оставался в звании, соответствующем нашему прапорщику. Но он провел там два года, при нем происходил Кубинский кризис79 и операция десанта в заливе Свиней.80

– О'кей.

– В шестьдесят третьем году он вернулся в Минск, чтобы продолжить там обучение. После этого его отправляли сначала в Болгарию, затем в Венгрию. В шестьдесят пятом году он получил звание лейтенанта и впервые был назначен на службу в Западную Европу, в Рим, где провел двенадцать месяцев. Это было его первое задание под прикрытием. То есть он жил там как гражданское лицо по фальшивому паспорту, не контактируя с посольством.

Микаэль опять кивнул. Он невольно увлекся рассказом.

– В шестьдесят седьмом году он был переведен в Лондон и там организовал казнь перебежчика из КГБ. В последующие десять лет он стал одним из лучших агентов ГРУ и принадлежал к элите преданных политических бойцов. Он обучался этому делу с детских лет, бегло говорит по крайней мере на шести иностранных языках. Он работал в обличье журналиста, фотографа, специалиста по рекламе, моряка и в очень многих других. Он был мастером выживания, маскировки и отвлекающих маневров. Под его началом находились другие агенты, он организовывал и проводил собственные операции. Часть этих операций касалась различных убийств, многие из которых совершались в странах третьего мира, но кроме этого он выполнял также задания своего начальства, связанные с шантажом и запугиванием. В шестьдесят девятом году он стал капитаном, в семьдесят втором – майором и в семьдесят пятом году – полковником.