Аптекарь, его сестра и ее любовник - Браун Сандра

— Я попрошу Мэри-Ли сварить кофе. Она лучше умеет.

— Нет нужды будить Мэри-Ли, — сказал Уэс.

— Она не будет возражать.

Датч и Уэс вышли и забрались в «Бронко».

— Поздравляю, шеф — ухмыльнулся Уэс. — Ты получил свои снегоходы.

Они проследили, как Уильям Ритт садится в свою машину и выводит ее со стоянки. Датч последовал за ним по Главной улице. Барабаня кулаком по рулю, он прорычал:

— Ну, если после всей этой чертовщины я не достану Тирни!

— Достанешь. Мы же ради этого старались.

— Я ему кровь пущу, Уэс.

— Я тебя понимаю. Если он трахал Лилли…

— Что?

Уэс взглянул на Датча с недоумением.

— А что?

— Я боюсь, что он убил ее, — пояснил Датч.

Уэс открыл рот, но ответил не сразу.

— Ну да, конечно, Датч. Конечно, именно этого мы все боимся.

— А ты думаешь, они…

— Слушай, я не знаю. Я одно хочу сказать: что бы ты ним ни сделал, все будет мало, если он что-то сделал с Лилли.

Датч стиснул рулевое колесо.

— Я пущу ему кровь.

Глава 28

— Я не хочу спать.

Простые слова Лилли словно перерезали ниточку, на которой была подвешена выдержка Тирни, и он начал действовать. Одеяло, разделявшее их, было отброшено, он оказался на ней, его губы овладели ее ртом даже раньше, чем одна рука обвилась вокруг нее, а пальцы другой вплелись ей в волосы.

Его язык был силен и искусен. Поцелуй вышел таким сладким, таким волнующим, что Лилли позабыла обо всех, кто целовал ее до этой минуты. Ей казалось, что ее кости начали таять.

Тирни поднял голову и заглянул ей в глаза. Она встретила его взгляд без страха, без опасения. Не отрывая от нее пристального взгляда, он просунул руку между их телами и расстегнул ее легкие брючки. Его рука забралась внутрь. Он погладил ее через трусики. Они были влажны от желания. Он наклонил голову и скользнул языком по ее полураскрытым губам. Она дышала горячо и часто. Его рука забралась внутрь шелковых трусиков, ладонь накрыла заветный холмик, пальцы скользнули в глубину. А потом он просто замер, держа ее так, пока они целовались. Только их языки терлись друг о друга, словно спариваясь, пока ее лоно пульсировало в теплом и надежном гнезде его руки.

Может быть, ему что-то подсказала ее спина, слегка выгнувшаяся ему навстречу, отчего она еще крепче причлась к его ладони. А может быть, это был тихий, протяжный стон, вырвавшийся из ее горла. А может, и его собственное желание заставило его втиснуть колено между ее ног и раздвинуть их. Он приподнялся на локте, расстегнул пряжку брючного ремня и «молнию» на джинсах, а она тем временем освободилась от брюк и белья. Одним плавным движением он согнул руку, опустился нее, вошел в нее, глубоко погрузился в нее. У Лилли вырвался бессвязный возглас наслаждения, который Тирни подхватил, после чего они оба затихли, и в тишине слышался лишь слаженный стук их сердец. Их дыхание смешивалось, образуя облачка пара у них над головами.

Потом он начал двигаться. Сначала это было лишь легкое покачивание бедер — его и ее. Но вот он начал вытягиваться все дальше и проникать в нее все глубже, постепенно, но равномерно наращивая темп. И вдруг он с тихим рычанием остановился. Ее руки, обнимавшие его за талию, скользнули ниже, ему на ягодицы, и подтолкнули его.

Он громко застонал, прижался лицом к ее шее и кончил.

Когда оргазм миновал, он расслабился, распластался на ней, и Лилли приняла на себя весь вес его тела. Но ненадолго. Тирни позволил себе передохнуть лишь несколько мгновений и опять приподнялся на локтях.

Пристально следя за выражением ее лица, он медленно провел рукой по ее бедру вниз, подхватил ее под колено и подтянул вровень со своим плечом. То же самое он проделал с другим коленом. Теперь ее колени оказались прижатыми к груди, нежное лоно раскрылось, обнажилась его сокровенная сердцевина. Тирни просунул руку между их животами. Подушечкой большого пальца он нашел во влажной глубине то, что искал. Его прикосновение было нежным, но ее пронзило острое наслаждение, буквально вбросившее вверх все ее тело.

Лилли чуть ли не рыдала, пока его палец дразнил и мучил ее маленькими круговыми движениями. Тирни склонил голову к ее груди, царапнул зубами сосок, чтобы она почувствовала ласку сквозь множество слоев одежды, и еле заметно усилил нажим большого пальца.

Наслаждение нарастало, нервные окончания по всем телу Лилли от макушки до пят гудели и трепетали. Соски напряглись до боли. Крик застрял у нее в горле, груд, вздымалась навстречу его губам. А стенки ее лона все еще сжимали его пенис, глубоко спрятанный у нее внутри.