Аптекарь, его сестра и ее любовник - Браун Сандра

— Это была не только его вина. Я сама попросила его уехать раньше меня.

— Почему?

— Я не собираюсь рассказывать тебе о своих отношениях с Датчем.

Тирни долго смотрел на нее молча.

— За это я тебя уважаю, — сказал он наконец. — Честное слово, уважаю. Я бы тоже не хотел, чтобы ты говорила с ним о нас.

— Никаких нас нет, Тирни.

— Это неправда. Полнейшая неправда, и ты сама это знаешь. Пока ты не вбила себе в голову, что я извращенец, мы были уже на полпути к тому, чтобы стать нами.

— Не придавай слишком большого значения одному поцелую.

— При обычных обстоятельствах я бы не стал, — возразил Тирни. — Но то был не обычный поцелуй.

Лилли знала, что надо немедленно уйти от него. Заткнуть уши. Не смотреть ему в глаза. Но они приковали ее к месту. Словно заворожили.

— Можешь спорить сколько хочешь, Лилли, но ты прекрасно знаешь, что я говорю правду. Это началось не вчера вечером. Это продолжается с той самой минуты, как ты вошла в тот автобус. С тех пор каждую секунду каждого дня я хотел тебя.

Лилли заставила себя не слышать того зова, который все громче звучал в ней.

— Вот так ты это делаешь?

— Что?

— Заговариваешь зубы женщинам, чтобы шли с тобой, не пикнув?

— Ты думаешь, я тебе зубы заговариваю?

— Да.

— Чтобы ты потеряла бдительность, сняла с меня наручники, после чего я… что? Изнасилую тебя? Убью?

— Что-то в этом роде.

— Тогда объясни, почему вчера вечером я ограничился одним поцелуем.

Он пытливо заглядывал ей прямо в глаза, ожидая ответа. Ответа так и не последовало. В конце концов он сказал:

— Я остановился, потому что не хотел пользоваться ситуацией. Мы попали в опасное положение. Мы отрезаны от мира. Мы говорили об Эми. Ты была эмоционально ранима, уязвима. Ты нуждалась в утешении. Тебе нужна была нежность. И это еще не все. Мы изголодались друг по другу. Если бы мы продолжали целоваться… Я знаю, к чему это могло бы привести. И еще я знаю, что позже ты могла бы пожалеть, передумать, а главное, усомниться в моих мотивах. Я не хотел, чтобы впоследствии ты испытывала какое бы то ни было разочарование, Лилли. Только по этой причине я не залез к тебе в постель.

Казалось, он говорит искренне.

— Это было великое самопожертвование. Святой Тирни.

— Вовсе нет. — Его глаза пронизывали ее, как два острых синих луча. — Если бы ты сама меня позвала, я трахнул бы тебя, не раздумывая ни минуты.

Его слова заставили Лилли резко втянуть в себя воздух, и ее легкие отозвались болезненным хрипом.

— Браво, Тирни, у тебя отлично получается. — Ее голос дрожал и прерывался, причем отнюдь не только от астмы. — То романтичный, то эротичный. Ты всегда находишь верные слова.

— Сними наручники, Лилли, — прошептал он.

— Пошел ты к черту!

Вчера ее жизнь зависела от доверия к нему. Сегодня — от недоверия.

Глава 18

— Какого черта, Уэс?

— Пока у тебя еще не сорвало резьбу, остановись и подумай.

Датч стоял перед электронагревателем. Нагреватель был не в силах изменить атмосферу в похожем на пещеру гараже, но казалось, что, стоя рядом с красными спиралями накаливания, можно разогнать пронизывающий холод. Это было обманчивое впечатление. Холод шел от цементного пола сквозь башмаки и шерстяные носки Датча прямо вверх по его ногам.

Уэс подошел к нему. Датч притоптывал на месте, стараясь восстановить кровообращение. Впрочем, он притоптывал и от нетерпения. С той минуты, как они приехали в гараж, Кэл Хокинс скрылся в туалете, да так и не вышел оттуда. В последний раз, когда Датч его проверял, он все еще блевал в унитаз.

— Они все равно поехали бы за тобой, — объяснил Уэс, кивая на агентов ФБР, которые подъехали вслед за ним к гаражу в своей машине.

Они так и остались в седане. И мотор не заглушили. Из выхлопной трубы вырывалось голубоватое облачко газов. Датчу оно казалось дыханием зверя, гонящегося за ним по пятам.

— Этот Бегли хочет добраться до Тирни не меньше твоего, — продолжал Уэс. — Какого черта тебе карабкаться на гору одному? Пусть они тоже за что-нибудь отвечают.

Датчу до смерти не хотелось это признавать, но в словах Уэса был свой смысл. Случись что плохое там, на горе, — ну, получи, к примеру, Тирни смертельную огнестрельную рану при попытке к бегству, — начнется дознание, следственная комиссия, целый воз объяснительных записок. И в самом деле, почему бы не скормить фэбээровцам этот кусок дерьма?