Возвращение танцмейстера - Манкелль Хеннинг

ДЛ.: Вы стреляли спереди?

ЭБ.: Да.

ДЛ.: С какого расстояния?

ЭБ.: Примерно с трех метров.

ДЛ.: Он не двигался? Не пытался бежать?

ЭБ.: Он, наверное, не думал, что я выстрелю.

ДЛ.: Можете вспомнить, сколько было времени?

ЭБ.: Около полуночи.

ДЛ.: То есть было темно?

ЭБ.: У меня был с собой фонарь. Я заставила Андерссона его нести.

(Снова пауза. Эльза Берггрен ответила на первый вопрос из тех, что волновали Джузеппе.)

ДЛ.: Что случилось после того, как вы его застрелили?

ЭБ.: Проверила, мертв ли он. Он был мертв.

ДЛ.: А потом?

ЭБ.: Потом я привязала его к дереву. У меня была с собой бельевая веревка.

ДЛ.: Вы хотите сказать, что привязали его к дереву, когда он был уже мертв?

ЭБ.: Да.

ДЛ.: А зачем?

ЭБ.: Тогда я не собиралась признаваться. Хотела, чтобы это выглядело иначе.

ДЛ.: Иначе чем что?

ЭБ.: Чем убийство, совершенное женщиной. Чтобы это было похоже на расстрел.

(Вот и на второй вопрос получен ответ, подумал Стефан. Но Джузеппе все же одолевают сомнения.)

ЭБ.: Мне надо в туалет.

ДЛ.: Делаем перерыв, сейчас пятнадцать часов тридцать две минуты.

Магнитофон включили снова. Допрос продолжался. Джузеппе вернулся к исходному пункту, повторял все вопросы, но все время задерживался на деталях – их становилось все больше. Классический допрос, подумал Стефан. Джузеппе смертельно устал, он работает уже несколько суток подряд, но он великолепно справляется с допросом, идет, как и положено, шаг за шагом.

Запись остановилась. Джузеппе назвал время окончания допроса – семнадцать ноль две. Последним были выводы – единственные выводы, которые он мог сделать на основании допроса.

ДЛ.: Я думаю, мы можем закончить. Значит, дело обстоит так: вы, Эльза Берггрен, признаете, что третьего ноября, сразу после полуночи, сознательно убили Авраама Андерссона около его дома в Дунчеррете. Вы рассказали, как все произошло, и привели в качестве мотива шантаж, проводимый Андерссоном по отношению к вам и Молину. Вы также утверждаете, что выбросили орудие убийства в воду со старого железнодорожного моста через Юснан. Все правильно?

ЭБ.: Да.

ДЛ.: Вы не хотите что-нибудь изменить в ваших показаниях?

ЭБ.: Нет.

ДЛ.: Может быть, адвокат Германссон хочет что-то сказать?

СГ.: Нет.

ДЛ.: Тогда я должен сообщить, что вы задержаны и что вас доставят в полицию в Эстерсунде. Потом прокурор примет решение о содержании под стражей. Все эти подробности вам объяснит адвокат Германссон. Вы хотите что-то добавить?

ЭБ.: Нет.

ДЛ.: Вы рассказали все, как было?

ЭБ.: Да.

ДЛ.: Допрос окончен.

Стефан встал и потянулся. В комнате было душно. Он приоткрыл окно и допил стоявшую на столе початую бутылку «Рамлёзы». Стефан думал над услышанным. Тело затекло, ему надо было размяться. Джузеппе где-то спал. Стефан написал записку и положил на стол: «Короткая прогулка, до моста и обратно. Стефан».

Он шел быстро – было холодно. Тропинка для Прогулок вдоль реки была освещена. Ему опять показалось, что за ним кто-то следит. Он резко обернулся. Никого. Или все же метнулась с тропинки какая-то тень? Мне чудится, подумал он. Там никого нет. Он дошел до моста, где, по утверждению Эльзы Берггрен, она выбросила свое оружие. Даже не выбросила, а, как она выразилась, «выпустила из рук». Говорила она правду? Он должен исходить из того, что да. Никто не станет признавать убийства, которого он не совершал, если только у него нет каких-то особых причин скрывать истинного убийцу. Это бывает чаще всего с подростками. Родители берут на себя вину своих детей. Какой может быть еще мотив? Он подошел к мосту, попытался представить себе лежащее на дне ружье и пошел назад. Один вопрос Джузеппе забыл, подумал он. Почему она решила сделать свое признание именно сегодня? Не вчера, не завтра, а сегодня? Просто созрела? Или есть другое объяснение?

Он вернулся к Гражданскому дому и зашел с задней стороны. Окно по-прежнему было приоткрыто. Джузеппе вернулся – он говорил с кем-то по телефону. Стефан прислушался – конечно же с Рундстрёмом. Библиотека была еще открыта. Он зашел в читальный зал и посмотрел, нет ли у них «Буросской газеты». Нет, газеты не было. Он пошел в кабинет. Джузеппе все еще говорил с Рундстрёмом. Стефан встал в дверях и посмотрел на окно. У него перехватило дыхание. Он только что стоял там, снаружи, и слышал весь разговор. Он подошел к окну, закрыл его и вновь вышел на улицу. Теперь ничего не было слышно. Он вернулся в контору. Джузеппе только что закончил разговор с Рундстрёмом и с интересом наблюдал за действиями Стефана.