Правила мести - Райх Кристофер

Джонатан проходил из комнаты в комнату, методично выдвигая все ящики, осматривая полки, открывая шкафы и шкафчики. Дойдя до конца коридора, он обнаружил запертую дверь. Не испытывая никаких колебаний, он отошел на пару шагов назад и с силой ударил ногой ниже ручки. Дверь не поддалась. Возвратившись на кухню, он поискал в ящиках что-нибудь подходящее для данного случая и остановился на стальном молотке для отбивания мяса, скомбинированном с топориком. Побежал назад по коридору и принялся наносить по замку точные сильные удары. Ручка погнулась, а потом отвалилась совсем. Косяк треснул, и дверь отворилась.

Его взгляду предстал кабинет, декорированный в пролетарском стиле. Вдоль стен стояли металлические офисные шкафы. Над письменным столом висела карта Европы, а на маленьком столике примостился старый коротковолновый радиоприемник «Ревокс». Профессиональный ноутбук «Макбук Про» на письменном столе, однако, оказался куда более современным. Он был открыт и включен, а на мониторе в виде заставки он увидел снимок земли, безмятежно парящей в космосе.

Джонатан сел за стол и коснулся клавиатуры. Экран ожил, высветив больше десятка иконок. Он сразу обратил внимание, что надписи сделаны не арабскими буквами, а кириллицей. Значит, акцент у Алекса был не венгерский и не польский, а русский.

Сперва Джонатан ничего не мог разобрать. По-русски он знал немного больше выражений туристского лексикона, почерпнутых во время шестинедельного пребывания в Кабуле, афганской столице, где ему поручили обучать местных врачей после американского вторжения в страну зимой две тысячи третьего года. Двадцать пять лет назад Афганистан был занят советскими войсками, и многие местные врачи получили образование на русском, поэтому Джонатану предоставили выбор: выучить либо русский, либо местный, пушту. Он выбрал первый.

Куда лучше Джонатан был знаком с установленной на этом ноутбуке операционной системой «Мак ОС-10» корпорации «Эппл». С помощью курсора активировал поисковик «Спотлайт», просматривающий содержимое жесткого диска по указанным ключевым словам. Джонатан ввел следующие: «Лара», «Эмма» и «Рэнсом».

Открывшееся окно заполнилось именами файлов, содержащих одно из указанных слов или сразу несколько. Некоторые папки имели туманные названия типа «Отчет № 15» или «Сообщение от 12 февраля». Но уже пятая содержала имя, отчество и фамилию — «Лариса Александровна Антонова», набранные заглавными буквами. Джонатан дважды на нее кликнул.

На экране высветился отсканированный титульный лист личного дела, напечатанный на пишущей машинке. Вверху стояло: «Лариса Александровна Антонова». Далее шло: «дата рождения — 2 августа 1976 г.». В правом верхнем углу была наклеена черно-белая фотография. На ней он увидел молодую девушку лет, наверное, восемнадцати, с фарфоровой кожей и озорными глазами, словно подзадоривающими фотографа подойти ближе и снять ее более крупным планом. Волосы собраны в пучок, глухая форменная гимнастерка, ворот, скрывающий шею. Это была Эмма.

Увидев ее, Джонатан не испытал никаких чувств, что было даже хуже, чем разочарование. В самом верху страницы шла строка со стилизованным шрифтом. Слова показались ему знакомыми, но все равно понадобилась почти минута, чтобы прочесть их про себя.

Федеральная служба безопасности.

Пресловутая ФСБ…

Джонатан продолжил чтение, путаясь в сухом и монотонном тексте. Многие слова были ему незнакомы, но тех, которые он понимал, оказалось достаточно. Пока он читал, настенные часы мелодично отмерили пятнадцать минут. Он продолжал читать и тогда, когда белый «пежо» въехал в гараж, высеченный в склоне холма, под самым домом, и когда на ведущей из гаража внутренней лестнице зазвучали поднимающиеся шаги. Он ничего не слышал. Ничего не замечал. Настоящее перестало существовать. Его поглотил ужас от сделанного им открытия. Он растворился в прошлом.

По мере того как он прочитывал страницу за страницей, изобличались все ее уловки, всякая ложь обнажалась, все тайное становилось явным. Это была скрытая история Эммы, а в какой-то мере и его собственная. Скупое перечисление подробностей и деталей производило ошеломляющее впечатление. Даты, названия городов, имена, школы, фамилии директоров, изучаемые предметы, сданные экзамены, характеристики. А затем переход от учебы к военной службе. Опять школы, училища, курсы, номера частей, сведения о прохождении медкомиссий, отчеты о проверках благонадежности, данные тайного наблюдения, поощрения, продвижение по службе, присвоение новых званий и, наконец, самое интересное — операции.