Правила мести - Райх Кристофер

С помощью своего телефона Эмма вошла в соответствующий файл и получила изображение схемы ввода визуальных данных в центральный компьютер. Там предусматривалось два оптоволоконных кабеля. По одному передавались все изображения от камер МАГАТЭ. По другому — от камер, принадлежащих самой АЭС. Для успешного выполнения задания ей требовалось, чтобы за ее перемещениями по территории станции никто не мог наблюдать. Поэтому она «перекусила» кабель, идущий от видеокамер АЭС, и подсоединила его к тому, который шел от камер МАГАТЭ. Еще раз взглянув на мониторы, она убедилась, что картинки на их экранах теперь идеально повторяют друг друга.

Затем она установила процессор изображений в режим неменяющегося кадра, как бы остановив его. Теперь картинки перестали показываться живьем, то есть в режиме реального времени: мониторы давали одно и то же изображение, застывшее в некий определенный момент. Эмма пробежала взглядом по мониторам, ища подтверждения, что теперь на них демонстрируются только застывшие кадры. Лишь на двух мониторах были видны люди. Одна камера запечатлела охранника, заступившего на пост у ограды внешнего периметра. Как обычно, тот сидел внутри своей будки. Вообще-то, бедняга мог сидеть в такой позе в течение очень долгого времени. Так что ничего необычного в его неподвижности не было.

На другом кадре виднелся диспетчерский зал управления реактором, где четверо работников стояли перед гигантским приборным щитом. Тут дела обстояли похуже. Секунд через десять любому наблюдателю покажется странным, что люди не двигаются. Не могут же четверо живых людей стоять словно манекены? Однако это всего лишь два из ста сорока восьми мониторов… Там и без них есть что разглядывать.

Времени у Эммы почти не осталось. Она не могла позволить себе заняться поиском другого изображения. Слишком большой риск. Пусть все остается как есть.

Эмма открыла дверь и вернулась в кабинет Грегуара. Торопясь, кое-как запихала в сумочку свои инструменты. Секундой позже дверь отворилась и вошел Ален Руаяль с парой толстых папок под мышкой.

— Вот накладные, — сказал он.

— Положите на стол, — ответила Эмма.

Руаяль выполнил указание.

— От мсье Грегуара по-прежнему никаких вестей? — спросила Эмма.

Руаяль отрицательно покачал головой.

— Надеюсь, вы понимаете, что у меня нет времени ждать, — заявила Эмма, перейдя на достаточно властный тон. — Я имею обыкновение начинать инспекцию с началом новой смены, минута в минуту. Я не могу допустить, чтобы слух о моем появлении разнесся по всей станции.

— Уверен, шеф вот-вот прибудет. Конечно же, он захочет встретиться с вами.

— У нас еще останется масса времени, чтобы вместе обсудить результаты инспекции. А пока… уверена, он сумеет меня найти, если у него появится такое желание.

Ален Руаяль вручил Эмме бейджик для прохода на территорию АЭС, попросив носить его на шее не снимая.

— А вот и ваша карточка-ключ, — добавил он. — Надо лишь быстро провести ею сверху вниз, и все двери будут перед вами открыты. Желаете чего-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — проговорила Эмма, опуская карточку в карман. В окно ей был хорошо виден высокий купол здания реактора, а за ним — Атлантический океан. — Этого более чем достаточно.

69

В Лондоне рассвет наступил на две минуты раньше, в пять часов сорок три минуты по Гринвичу. В палате 619 отделения интенсивной терапии больницы Святой Екатерины первый лучик солнца проник между закрытых штор и упал на лицо спящего пациента. Вид у этого человека был суровый: взъерошенные черные волосы, римский нос, на впалых щеках темная густая щетина. Даже во сне он сохранял внушительную осанку, в которой ощущалась скрытая угроза, как у приготовившегося к прыжку дикого зверя. Казалось, в любой момент он может соскочить с кровати и напасть на врага. Все на отделении знали, кто этот пациент и какова его репутация. Он внушал страх, и не без оснований.

Но пока их пациент лежал неподвижно. Даже через несколько минут, когда более яркие лучи солнца стали светить ему прямо в глаза, он не пошевелился. Вот уже девяносто шесть часов Игорь Иванов, министр внутренних дел России, лежал в состоянии комы. И хотя на его теле не наблюдалось видимых повреждений, проводившие осмотр неврологи пришли к единодушному выводу, что ему нанесена тяжелейшая травма, вызванная ударной волной от взрыва, убившего несколько его соотечественников. К настоящему времени основные показатели состояния организма пациента вернулись в норму. Идеальное кровяное давление — сто двадцать на семьдесят. Сердце билось как у спортсмена, обеспечивая частоту пульса пятьдесят восемь ударов в минуту. Анализы крови показывали, что уровень холестерина у него даже ниже нормы, а уровень тестостерона значительно ее превышает. Поэтому те же врачи пришли к единодушному заключению, что именно прекрасная физическая подготовка пациента позволила ему перенести столь тяжелую травму и до сих пор оставаться живым.